Герварт Вальден — куратор нового искусства. Жизнь и судьба

Генеральный директор Королевских музеев, господин тайный советник доктор Вильгельм Боде считает необходимым вступить в борьбу с новым искусством. Все, что он может противопоставить новому искусству, настолько же убого, насколько контрпродуктивно. Его борьба по сути — плохая газетная статья. Он ставит слова «новое искусство» в кавычки и рассуждает о «любительницах искусства с высоким самомнением, которые открывают кошельки для искусства и художников», упрекает, что художники нового направления работают не «по бесхитростному творческому порыву», а из «стремления à tout prix — во что бы то ни стало — обратить на себя внимание». Ни за какие деньги нельзя генеральному директору Королевских музеев привлекать к себе внимание столь наивными рассуждениями. Пожилой человек должен хвалить старые добрые времена. Во всех грехах нового искусства виновато новое время: «Стремление нашего демократического времени к разрыву тягостных рамок религии и морали, к все более сильному нивелированию, подавлению самобытности и индивидуальности характера, исчезновению понятия качества и, таким образом, триумфу посредственности и огрублению самым ужасающим образом». Это какая-то листовка против социал-демократии, а не газетное эссе об искусстве. С одной стороны, «новые художники» слишком оригинальны, с другой — слишком безлики. После журналистики и политики генеральный директор выкатывает на позиции тяжелую научную эстетику: «Эстетика полностью под запретом, требование прекрасного в искусстве объявлено нелепостью». Гёте, который тоже из тех старых добрых времен, замечает г-ну Боде на это: «Право, нельзя не смеяться над эстетиками, которые мучительно подыскивают абстрактные слова, силясь свести в одно понятие то несказанное, что мы обозначаем словом „красота“. Красота — прафеномен, она никогда не предстает нам как таковая, но отблеск ее мы видим в тысячах проявлений творческого духа, многообразных и многоразличных, как сама природа». Г-ну Боде стоило непременно уделить больше внимания Гёте, если он так не доверяет новым экспертам в области искусства. Г-н Боде утверждает следующее: «Во все времена образцом и главной темой искусства была природа, художественное воплощение которой, несмотря на новые отклонения, есть и будет задача искусства». «Да, мой милый, надо чем-то быть, чтобы что-то сделать. Все это лежит много глубже, чем принято думать. Наши добрые художники, работающие под старонемецких мастеров, подходят к воспроизведению натуры по-человечески расслабленными, артистически беспомощными и полагают, что у них что-то получается. Они стоят ниже того, что изображают. А тот, кто хочет создать великое, должен сначала создать себя самого, чтобы, подобно грекам, быть в состоянии низшую, реально существующую натуру поднять на высоту своего духа и сотворить то, что в природе — из-за внутренней слабости или внешнего препятствия — осталось всего-навсего намерением». Если на это г-н Боде скажет, что Гёте был всего лишь художник, то пусть он подумает, что сам всего лишь директор.

Перевод Марины Изюмской по изданию: Walden H. Kunstkritiker und Kunstmaler. Verlag Der Sturm, Berlin. 1916

Удачная мысль