Гештальт по расписанию (СИ)

Одному особо добропорядочному волшебнику мозгошмыги вообще нашептали мысль вызвать авроров. Хорошо, Луна вовремя среагировала и очень настойчиво попросила его этого не делать. Луна умеет убеждать. Для этого ей пришлось снять свои очки и взглянуть бдительному магу прямо в глаза. Через полминуты он и думать забыл и об аврорах, и о Скабиоре, и о Луне, и вприпрыжку припустился прочь. Луна побледнела, закрыла глаза. Скабиор обнял ее, не давая упасть, и с тревогой спросил:

— Может, домой?

Луна ответила, не открывая глаз:

— Нет-нет, все нормально. Надо что-то сладкое съесть, и все пройдет.

По счастью, они совсем рядом с «Лучшим мороженым Фортескью». Бережно держа Луну под руку, Скабиор ведет ее в кафе. По пути спрашивает:

— А что случилось-то? Почему ты так на того мужика посмотрела?

— Он авроров… хотел авроров вызвать… нельзя авроров… — тихо, с трудом говорит Луна. Скабиор на миг прикрывает глаза, вздыхает. Дракклово всё.

Он усаживает ее за столик в углу у окна и буквально на одну минуту отходит к стойке, чтобы сделать заказ. Уже договаривая последние слова приветливому бармену, слышит со стороны их столика громкий дружный смех и восклицания:

— Чё, Лавгуд, все такая же полоумная?!

— А папашу твоего скоро из Мунго выпустят?

— А где твои серьги-редиски, в салат нарезала?

«Нарглы», — понимает Скабиор. Очень быстро он оказывается у столика и загораживает собой Луну. Стоящие напротив нее нарглы в недоумении затыкаются и как бараны смотрят на него. Надев свой самый страшный оскал егеря времен Волдеморта, Скабиор специальным егерским голосом произносит:

— Ни понел. Проблемы?

Нарглы — две девки и парень, прикинутые от «Твилфитта и Таттинга» — резко бледнеют и испаряются, уронив стул. Скабиор поднимает стул. Ставит его на место, аккуратно, но с такой силой давит на спинку, что ножки проткнули бы пол, не будь он каменным.

Луна дотягивается, берет его за руку. Он садится рядом с ней.

— Скабиор, — говорит она так, что у него все сердце переворачивается. До встречи с ней он и не задумывался, где оно, это сердце, и зачем. Луна накрывает его руку второй рукой. Ее руки холодные, и он согревает их и своими руками, и губами, и дыханием, целует, прижимается щекой.

Им приносят мороженое. Не желая отпускать руки Луны, Скабиор вместе со стулом придвигается к ней ближе и кормит ее с ложечки. Луна слабо улыбается. А в глазах у нее такое… Что он поспешно отводит взгляд, смотрит на ложечку, на потолок, на вазочку, в окно, на мороженое, на ее губы, на ее руки, что поглаживают его левую ладонь… Но только не в глаза, нет. Не сейчас. И не то чтобы там появилось что-то новое, чего бы он не знал. Но. На него никто так не смотрел. Никогда. И он не знает, что полагается в таких случаях чувствовать. Потому что то, что он чувствует сейчас, слишком невыносимо.

От всяких таких мыслей его вдруг отвлекает сильный аромат духов, идущий от соседнего столика. Три пожилых леди решили побаловать себя сладеньким. Нарядились в свои лучшие туалеты начала прошлого века, надушились своими лучшими, самыми стойкими духами до-гриндевальдовой эпохи, нацепили самые роскошные шляпки размером с поле для квиддича — и вышли блистать в Косой переулок. Притомились и завернули к Фортескью освежиться. Над ними уже угодливо согнулся официант. Голос, который Скабиор забудет, наверное, нескоро, произнес:

— Что ж, голубчик, принесите-ка нам, пожалуй, фисташкового по рецепту 1916 года, малинового и ананасового, эти можно по современным рецептам, 1964 год подойдет. Сегодня мы будем кутить, да, девочки?

Официант в полуобмороке скрывается в глубине кафе. Скабиор слегка поворачивает голову, чтобы незаметно взглянуть на «девочек». Он знает, что пялиться на незнакомых дам неприлично, тем более — при его деликатной профессии, но он просто не может удержаться. Слишком поразила его воображение та встреча, после которой ему передали этот чертов монокль. Он мимолетным взглядом, будто бы случайно, окидывает соседний столик.

Самой младшей из девочек на вид лет девяносто. Та леди, что делала заказ официанту, сидит почти спиной к Скабиору. Он успевает отметить безупречно прямую осанку, гордый разворот плеч и идеально уложенные абсолютно белые локоны, что видны из-под старомодной шляпки.

Луна говорит:

— Сегодня мозгошмыги особенно подвижны.

Скабиор чувствует, что руки ее уже не ледяные. Взгляд стал ну, обычным. Он говорит:

— Может быть, хватит на сегодня этих, мозгошмыгов? И нарглов, — добавляет он, чувствуя, как поднимается в нем вновь бешенство. Луна гладит его руку и соглашается:

— Да, на сегодня, пожалуй, хватит. Пойдем домой.

И они отправляются к ней домой. Скабиор опять вступает в битву с завязочками на нижнем белье Луны, но сегодня, почему-то, панталончики, нижние юбки — все три — и рубашки сдаются почти без боя. Потому что мороженое мороженым, а хороший, качественный секс — лучшее средство для восстановления магических сил и душевного равновесия. Для одной хитрой маленькой ведьмы и одного злого бывшего егеря.

***