И теперь потребовалось изучить магглов, сравнить, отличаются ли их показатели стресса, задумчивости, спокойствия, счастья от таковых у магов. Скабиор не спрашивал, зачем это. В дела журнала «Придира» он не лез. Просто помогал Луне, чем мог. Ксенофилиус Лавгуд еще не вернулся из экспедиции, и, честно, Скабиор был ему за это втайне благодарен.
Сначала они аппарируют в большой парк. Устраиваются на скамейке под большим деревом. Скамейка широкая и длинная, но без спинки. Место хорошее — магглов не много, но и не мало. Они ходят туда-сюда по зеленой лужайке, некоторые играют в мяч, некоторые просто лежат на траве, подставляя тела солнцу. Играют дети. Луна начинает свои наблюдения. А у Скабиора объект исследований другой. И о результатах опытов он не станет писать в журнал.
На Луне желтое летнее платье. Длинное, почти до самой земли, юбка пышная, но рукава очень короткие. Это удача, конечно, потому что Скабиор может гладить всю ее руку, от тонкого запястья до самого верха плеча. Он невесомо проводит тыльной стороной пальцев по ее правой руке, которой она придерживает свои странные очки. Рука слегка дрожит, когда кончиками пальцев Скабиор медленно поглаживает сгиб локтя. Луна вздыхает. Но продолжает наблюдение, на минуту прервавшись, чтобы достать из кармана карандаш и маленький блокнот. Сделав одной ей понятные пометки, Луна по привычке закладывает карандаш за ухо. Скабиор, уже так же по привычке, вынимает у нее из-за уха карандаш и кладет себе в карман. Ему не улыбается опять наткнуться глазом на письменные принадлежности в волосах своей девушки.
Чё?! Чё за бред он сейчас подумал?! Это наваждение, от жары, точно. Скабиор достает волшебную палочку и набрасывает на себя Охлаждающие чары. Без них трудно бы ему было летом в его неизменном кожаном пальто. Он хочет было навести еще и Магглоотталкивающие, но Луна из-под очков кидает на него укоризненный взгляд, вытягивает из его кармана свой карандаш. Понятно. Исследования продолжаются.
Правой рукой Скабиор продолжает чертить медленные узоры на правой руке Луны, которая опять пишет в блокноте летящие строчки. Блокнот Луна держит перед собой на весу левой рукой, исхитряясь одновременно и смотреть на магглов сквозь очки, и делать свои заметки. Левая рука Скабиора, которая обнимает Луну за плечи, будто бы незаметно проскальзывает чуть ниже ее руки и, спасибо Мерлину и милосердному портному, находит себе путь к ее груди. Как? Сегодня под платьем нет сотни нижних рубашек, и путь к телу оказывается свободен? Какое неожиданно приятное открытие. Пальцы сжимают сосок. Трут и покручивают его. Еще, еще. Правой рукой Скабиор перекидывает волосы Луны вперед, чтобы они выполняли роль Магглоотталкивающих чар. Луна продолжает наблюдать и записывать, но Скабиор видит — буквы в блокноте уже не такие быстрые и летящие, а строчки становятся короткими и прерывистыми, как дыхание девушки. Его девушки?! О, Мерлин. Правая рука Скабиора добирается до второго соска. Теперь оба они во власти жадных пальцев. Пальцы Скабиора двигаются все быстрее, он обхватывает ладонями груди, сильно, почти до боли сжимает соски, он знает — Луне это до безумия нравится. Луна дрожит всем телом, откидывает голову Скабиору на плечо. Прихватывает зубами его ухо и тихо стонет. Он целует ее между ключиц, языком считывает биение ее сердца, потом широко открытым ртом продвигается вверх по ее горлу, язык щекочет кожу в такт движениям пальцев. Губ Луны он касается совсем легко и отстраняется с лукавой улыбкой, которую сразу же прячет.
Луна снимает очки. Они, вместе с блокнотом и карандашом, отправляются к Скабиору в карман. Луна придвигается ближе к Скабиору, и длинная желтая юбка накрывает его ноги от колен и выше. Со стороны они выглядят вполне невинно, просто обнявшаяся парочка, тут таких половина парка. Но шустрые пальчики Луны уже расстегнули его штаны — как ловко у нее это получается одной рукой — и теперь прикасаются, трогают, ласкают его, нежно, но твердо, проводя вверх и вниз, и еще, и еще… Остатки здравого смысла внушают Скабиору, что нужно правой рукой взять волшебную палочку и все-таки сотворить Магглоотталкивающее заклинание. Мерлин, как же это трудно сделать, когда его пальцы просто прикованы к ее соскам, когда он сжимает их в такт движениям ее руки — вверх, вниз, еще, еще…