Гессенская волчица

Морской министр ещё ничего не знал о сражении при Адуа и потому оказался не готов к ответу. А вот старый волк дипломатии граф Игнатьев сразу же доложил, что ещё ночью получил сообщение от русского консула из Каира о сокрушительной победе абиссинцев, и хотел доложить Императрице при докладе. А вот что касается выгоды, то Россия теперь же, не медля, должна принять меры для того, чтобы закрепиться на африканском берегу.

Александра Фёдоровна довольно улыбнулась, пригласила гостей присесть, после чего обратилась к канцлеру:

– У Вас хорошие агенты, Николай Павлович. Вы получили известие скорее, чем я…

– Государыня, это моя работа, знать, что и где происходит… Иначе я бы совершенно незаслуженно получал жалование из государственной казны, – скромно ответил Игнатьев. – А что касаемо агентов, то не скрою, я бы хотел иметь их гораздо больше, чем имеется в настоящее время. Увы, нам ещё очень далеко до британского уровня.

– Вы говорили о мерах, которые необходимо предпринять. У Вас уже есть готовые предложения? И уверены ли Вы, что России есть необходимость вторгаться на африканское побережье? Как мне известно, Россия практически никогда не пыталась обосноваться в Африке.

– Про политические выгоды я уже докладывал, Государыня. Противодействие английскому наступлению наиболее удобно производить именно в Африке. Закрепившись на побережье Красного моря, мы сможем оказывать весомое влияние на абиссинцев и держать под контролем негуса. Что касается морской стороны, я думаю, Государыня, что Николай Николаевич лучше меня сумеет доложить все обстоятельства.

– Говорите, адмирал, – кивнула Александра Фёдоровна.

Морской министр послушно достал из изящного кожаного бювара какие-то бумаги и хорошо поставленным командным голосом доложил:

– Ваше Величество! Русский флот крайне нуждается в приобретении незамерзающего океанского порта и угольной станции. Так случилось, что контр-адмирал Макаров²¹⁹ по собственной инициативе отправлял канонерскую лодку для осмотра бухты Рахейта, определения размеров судов, могущих в неё войти, осуществления промеров и описания лоции. Согласно полученного отчёта, составленного командиром лодки Данилевским,²²⁰ я пришёл к выводу, что данная бухта вполне пригодна для использования русским флотом.

Императрица задумчиво постукивала карандашом по бронзовой статуэтке, выбивая какую-то мелодию. Лицо её было напряжено, как будто она готовилась принять сложное решение.

– Скажите, адмирал, там есть какое-либо поселение, или это просто голый берег? – поинтересовалась она. – Я понимаю, что если мы хотим обосноваться, то придётся держать там солидный гарнизон, а для этого нужно будет строить город и крепость. А город невозможен без обывателей, без торговли, без чиновников.

– В Рахейте проживает около семисот человек местных туземцев, Ваше Величество. Они довольно дружелюбно отнеслись к русским офицерам. Разумеется, что поселение это не соответствует привычному для европейцев облику, там туземные глиняные хижины и больше ничего. Нам придётся возводить порт на голом месте, а он должен обеспечить как военные, так и торговые суда. То есть, необходимы не только причалы, но и мастерские, обширные склады, казармы, форты для обороны. Фактически нам придётся построить в Африке новый русский город.

Встав с кресла, Императрица подошла к окну. Игнатьев и Ломен почтительно вскочили со своих мест. Не оборачиваясь, Александра Фёдоровна спросила:

– А что думает по этому поводу генерал-адмирал? С ним обсуждали этот вопрос?

Воцарилась тишина, ибо неясно было, кому именно был адресован вопрос. Ломен первым нарушил молчание:

– Ваше Величество! Его Высочество Августейший генерал-адмирал занимает нейтральную позицию. Адмирал Дубасов же придерживается

моей точки зрения, как и Великий Князь Александр Михайлович.

Канцлер пафосно продолжил:

– Государыня! Сейчас настал тот самый момент, который просто невозможно упустить! Негус не забудет оказанной ему помощи. Как следует из донесения, русские винтовки и пушки послужили залогом победы абиссинцев. Потому в настоящее время Россия должна выступить посредником на переговорах между негусом и Италией, с целью заключения мирного договора, в котором будут определены границы Абиссинии. А после заключения мирного договора Россия и Абиссиния заключат договор об аренде Рахейты. Было бы целесообразно отправить к берегам Эритреи наши корабли, чем больше, тем лучше…

– Будь по-вашему, Николай Павлович… Хотя я решительный противник авантюр, но видит Бог, Вы заставляете меня становиться авантюристкой…

* * *

В Афинах стояла глубокая ночь, когда на русскую эскадру, базировавшуюся в Пирейской гавани, поступила телеграмма морского министра. Командующему эскадрой предписывалось, не мешкая, совершить переход к побережью Эритреи с отрядом судов в составе крейсера «Рюрик» и канонерских лодок «Черноморец» и «Грозящий». Основная задача – обозначить своё присутствие в бухте Рахейта и, в случае необходимости, поддержать абиссинцев корабельными орудиями.