Гетманич Орлик

молодцы, откликнулись к его ханской милости письмом через своих

51

посланцев и уверили его, что никогда не собираетесь переходить на

московскую сторону и отходить от обороны и владычество его ханской

милости, а остаетесь в готовности к военному походу на первый его

ханской величественности указ. Уверяю вас христианской совестью,

которые не будете жалеть и не только жалованье, а и надлежащее

вознаграждение за свою работу и подвиги будете иметь в польской

стороне и получите пожиттєві и удобные постои. Все это пишу

вашмосцям, добрым молодцам, Войску Запорожскому из ревностности и от

искренней моей к вам и к отчизне любви и приязненные, с которой к вам и

зостаюся искренне благожелательный всего добра приятель и брат,

Филипп Орлик, гетман Войска Запорожского».

На рассвете, когда прощались, отец положил сыну руку на плечо, будто

хотел передать свою силу и неуничтожимую веру:

– Знаю наверняка: когда-то будет свободной наша земля. А сейчас, когда

не под силу нам самим одолеть поработителя, ищем в подмогу честных и

мудрых людей по свету. Благослови тебя Бог на праведное дело, так как

неизвестно, суждено ли нам еще встретиться.

Обнялись…

52

«Воздадут мне честь лишь тогда…»

1 января 1730 года капитан шведской гвардии Густав Бартель (Григорий

Орлик понемногу привыкал к своему новому имени) ждал новогоднюю

аудиенцию кардинала Флере. Придворный люд тем временем праздновал,

фейерверки не угасали всю ночь, одиночные вспышки, будто кто-то выбивал

огонь ударами кремень о кремень, сменялись внезапно множеством – небо

цвело диковинными цветами, заполнялось неожиданными и причудливыми

букетами; музыканты падали с ног, и оркестры не смолкали, чередуя мелодию

за мелодией; шум и звон бокалов, беззаботный женский смех, казалось

Григорию, звучали слева и справа, снизу и сверху, будто бы никто на белом

свете не имел других хлопот и мороки, кроме веселья, круговерти танца в

сияющих от переизбытка свечей раззолоченных залах.

«Счастливый народ, счастливая страна, – с привкусом горечи подумал

Григорий, будто эти празднующие люди чем-то провинились перед ним лично.

– А что у меня дома…»

Кардинал Флере принял Орлика в скрытом от нежелательных ушей и

глаз кабинете.

– Многовато народ стал праздновать, – улыбнулся на мгновение

кардинал, и морщинки на его всегда невозмутимом немолодом лице ожили,

будто самостоятельную жизнь приобрели, зашевелились, будто им тоже

захотелось веселья. – Но к делу. Чем закончился ваш разговор с Лещинским о

родной вам козаччине?

– Его Величество Станислав Лeщинский дал согласие на восстановление

гетманом Украины моего отца Филиппа Орлика.

– Великодушие Его Величества известно, как известны и непростые

обстоятельства, при которых он берет на себя обязательства. И вдобавок

дружественный гетман будет ему удобен не в таком уж и далеком будущем.

Но, позвольте, какая выгода из этого для моей страны?

– Ваша эминенция, я знаю и уважаю русский народ – терпеливый и на

таланты небедный, добродушный, готовый последней крошкой делиться. Но я

не могу этого сказать о придворных кругах русского императорского двора. На

редкость жадные, корыстолюбивые без всякой меры, они нагло обкрадывают

даже императорскую особу, причем прямо на глазах. И царствующая персона

вынуждена все это прощать, так как только от страха разоблачения и

наказания они поддерживают венценосца.

– Капитан, не слишом огорчайтесь , этим грешат не только при русском

дворе…

– Но это еще не все. В изможденном, обескровленном бесконечными

войнами государстве значительная часть народа неимущего, озлобленного и

голодного, того, который называют одним коротким словом – босяк.

Представьте себе, как эта лавина, нищая духом и животом, возглавленная

беспредельно жадными и хищными придворными, ринется сюда… Цветущие

поля Европы надолго почернеют.

53

– Не многовато ли темных красок в вашей картине, капитан? Жизнь все

же другая, как правило, она разноцветная…

– Ваша эминенция, в случае восстановления Станислава Лещинского на

польском престоле Россия может послать свои войска на Варшаву. Хорошо

бы, будь на то ваша милость, дипломатично предостеречь Россию – Швеция с

севера, Польша и украинское козачество с запада, Порта и крымский хан с юга

при поддержке со стороны Франции могут ударить в ответ. Иначе нет

уверенности, что польский королевский престол достанется дружественной