Гетманы Украины

Узнав о перевороте в Батурине, на Левый берег устремился неугомонный Иван Сирко в надежде, что популярность среди казаков позволит ему стать новым гетманом Левобережья. Он вез Ромодановскому подарок в виде мурзы Темамбета (Темамбека. – Т. Т.), захваченного им в плен. Однако на пути в Курск Ивана поймал и заковал в кандалы Полтавский полковник Ф. Жученко⁶⁷. Городовая старшина (здесь она была одного мнения с Дорошенко) ненавидела и боялась запорожского атамана. Ее усилиями он был отправлен в Москву, а оттуда в Тобольск. Скорее всего, он бы там и сгинул, но за Сирко вступилась Речь Посполитая, и лично Ян Собеский стал упрашивать Москву отпустить запорожского атамана. Но произошло это только через год.

В дни батуринского переворота произошло и другое важное событие. Русские послы заключили промежуточный договор с польскими комиссарами, в нем отдельным пунктом казакам Левобережной Украины запрещалось оказывать поддержку Дорошенко. Правда, при этом Московское государство категорически отказалось участвовать в военных действиях против гетмана, посоветовав полякам привлечь его к себе «милостью».

Нежелание поляков осознавать турецкую угрозу должно было обернуться для них настоящей катастрофой. В Стамбуле всерьез готовились к войне. Султан направил к польскому королю посла, предупреждая, что земли Дорошенко «включены теперь в наши обширные области, а безопасность казацкой земли обеспечивается соглашением между нами».

В Речи Посполитой, наверное, только Собеский полностью осознавал всю нависшую со стороны турок угрозу. Он пытался наладить переговоры с Дорошенко и заключить с ним соглашение на любых условиях. Но это был глас вопиющего в пустыне. На состоявшемся в мае 1672 года сейме, вместо того чтобы решать вопросы созыва посполитного рушения (т. е. всеобщего ополчения шляхты) и укрепления порубежных городов, шляхта занималась личными разборками и поисками сиюминутной выгоды. На требование султана отступить от Дорошенко поляки кричали, что никогда не отдадут Украины.

К середине июня несколько тысяч татар соединились с Дорошенко, а пятьдесят тысяч турок переправились с великим визирем через Дунай. В ожидании турецкого вторжения города и местечки, признавшие было Ханенко, переходили на сторону Дорошенко. К нему перебежали и Правобережные полки, бывшие на стороне поляков.

Однако на самом деле было чего опасаться. С султаном шло около ста тысяч янычар, восемьдесят тысяч татар. У Дорошенко тоже было несколько десятков тысяч человек. С ними он напал в середине июля на Ханенко и полностью разбил его на Батогском поле. С двумя тысячами казаков Ханенко заперся в Лодыжине. Это послужило сигналом, и Брацлавский полк сразу же перешел на сторону гетмана. Хан оповещал украинцев, что идет на помощь Дорошенко, как некогда татары помогали Богдану Хмельницкому. Он призывал покончить с внутренними распрями и слушаться «свободно избранного гетмана Дорошенко».

Собеский предпринимал отчаянные попытки организовать оборону страны. Он обратился к Алексею Михайловичу с просьбой дать военную помощь против турок (что предусматривалось условиями Андрусовского перемирия), но царь решил не вмешиваться в польские дела. Тогда Собеский выслал всю имевшуюся у него пехоту в Каменец-Подольский и попытался всеми возможными способами усилить обороноспособность этой важнейшей крепости южного рубежа Речи Посполитой.

Дорошенко шел в поход с тяжелым сердцем. Перед отъездом из Чигирина он просил благословения у митрополита Тукальского со словами: «Господине и пастырю, за твоим благословением, все люди и мы пойдем в тяжкую неволю»⁶⁸.

В начале августа турецкая армия заняла без сопротивления Жванец и соединилась с казаками Дорошенко. Шестнадцатого августа гетман имел торжественную аудиенцию у султана Мухаммеда IV. Султан подарил ему богатый кафтан, булаву и коня со всем убранством. Восемнадцатого августа началась осада Каменца. Оборона этой крепости, воспетая в знаменитом романе Генрика Сенкевича «Пан Володыевский», показала всю слабость Речи Посполитой. Не хватало запасов, пороха, опытных солдат, а самое главное – морального духа. В результате 27 августа крепость сдалась.

Во время обороны Каменца-Подольского особенно прославился стольник пшемыский (Пшемысль?) Ежи Володыевский (у Сенкевича – Михал), один из немногих, показавших образец мужества и стойкости. Все очевидцы единодушно прозвали его «Гектором Каменецким»⁶⁹. Он командовал обороной Старого замка и, не желая сдаваться на позорных условиях, принятых комендантом, взорвал себя⁷⁰. Любопытно, что человек, ставший на века символом польского мужества, на самом деле происходил из украинской шляхты. Часть этого рода, сохранявшая православие, с 1648 года боролась на стороне Украины, а часть, перешедшая в католицизм, оставалась на стороне Польши⁷¹.