Гетманы Украины

Расчеты Самойловича не оправдались. Каневский полковник Яков Лизогуб, недавно породнившийся с Дорошенко, отказался перейти на сторону царя. Пришлось срочно переправляться обратно и позорно отступать к Белгороду¹³. Самойлович оправдывался перед царем, что, дескать, Дорошенко угнал все челны и из-за широкого разлива Днепра он не смог переправить свое войско. Казаки отпускали в адрес Самойловича презрительные реплики, напоминая о его «мужицком» происхождении. От царя гетман и воевода тоже получили строгий выговор.

Через посредничество архимандрита и. Гизеля начались новые переговоры с Дорошенко. Правобережный гетман вел их весьма охотно, но главным условием успеха считал сохранение их втайне от поляков и Левобережных казаков.

Именно этот пункт Москва и нарушила, известив Самойловича о переговорах через прибывших в Батурин подьячего С. Щеголева и переводчика С. Лаврицкого. Самойлович, разумеется, не обрадовался известию и с новой силой начал настраивать русских против своего соперника. Он уверял, что Дорошенко пытается обхитрить царя, как уже не раз поступал с польским королем, а на самом деле верен турецкому султану. Он даже послал в Москву Черниговского полковника В. Борковского, который убеждал русских, что если Дорошенко и присягнет царю, то ему все равно нельзя давать Правобережное гетманство, иначе он захочет и Левобережное. А став единым гетманом – наверняка, пожелает быть самостоятельным государем Украины. Чтобы успокоить Самойловича, Москва обещала держать его в курсе всех событий.

В октябре переговоры с Дорошенко продолжились, и была высказана идея проведения всеобщей рады для выбора гетмана. Самойлович по-прежнему утверждал, что верить Дорошенко нельзя, что тот и с поляками пытается договориться. Вместо переговоров гетман предлагал начинать войну, в том числе и против Крыма. Ситуация особенно осложнялась тем, что Правобережный гетман, в свою очередь, выступал категорически против сохранения булавы за Самойловичем. Он прямо заявлял: «Если царь будет слушаться Самойловича, то добра не будет».

Ко всем неприятностям у Самойловича добавилась головная боль в виде польского «карманного» гетмана М. Ханенко. Тот для начала написал на него донос в Москву, что якобы Левобережный гетман ведет тайные переговоры с поляками. А когда Ханенко разбили под Стебловым, он в сентябре 1673 года появился на Украине, намереваясь уйти в Запорожье.

Между тем переговоры с Дорошенко продолжались, и каждый раз русские посланцы обо всем отчитывались в Батурине Левобережному гетману. Самойлович в ответ по-прежнему твердил, что не следует верить Дорошенко.

Его усилия по дискредитации Правобережного гетмана мало-помалу делали свое дело. А когда посланцы львовского епископа Шумлянского подтвердили, что Дорошенко ведет переговоры с королем Польши Михаилом Вишневецким и выражает свое желание принять польское подданство, в Москве было принято решение начать войну. В конце октября Ромодановский и Самойлович получили указ о выступлении. Согласно наказу, если бы в ходе военной операции Дорошенко решил принять «руку царя», то предполагалось оставить его Правобережным гетманом (в случае согласия казаков) или же избрать нового, верного Москве.

Пока готовился поход, пришло известие о победе под Хотином, одержанной Яном Собеским над турками. Накануне Нового года Самойлович выступил из Батурина и в начале января встретился в Гадяче с Ромодановским. В их распоряжении было до восьмидесяти тысяч войска¹⁴. Запасов провианта не было, и чтобы не злить местное население, приходилось платить за продукты. Некоторые местечки сдавались добровольно, другие брали штурмом и сжигали.

Одержав победу над генеральным обозным Дорошенко Иваном Гулаком под Черкассами, русско-украинское войско переправилось под Каневом через Днепр. Отряды Ромодановского спалили посады Чигирина. Наказной гетман Яков Лизогуб перешел на сторону Самойловича вместе с Каневским, Корсунским и Уманским полками. Одиннадцатого февраля 1674 года Лизогуб обедал у гетмана и боярина¹⁵.

Несмотря на такие успехи, из Москвы был направлен гонец с выговором за то, что войско не стало осаждать Чигирин всеми силами. В этом случае, мол, все полки начнут сдаваться. Ромодановский с раздражением объяснял, что Чигирин хорошо укреплен, взять бы его не удалось и пришлось бы со стыдом отступать. И без того хорошо получилось.

Ввиду начинавшейся распутицы воевода и гетман решили переправиться обратно через Днепр и расположиться в Переяславле. Удача и правда были на их стороне. В начале марта высланный Самойловичем казацкий корпус разбил под Лисянкой Григория Дорошенко, самого его взяли в плен. После этого на сторону русских добровольно перешли Брацлавский полковник П. Лисица и Подольский О. Гоголь.