Гетопадение

Две последующие ночи выдались такими же холодными и ненастными, а вскоре к дождю прибавился ещё и снег. Отто и Глэдис несколько раз обещали прийти, но Антон снова и снова отговаривал их. Быть может, он и правда боялся за здоровье друзей, но, просто может быть, ему хотелось побыть наедине со своим подопечным. Врач несколько раз говорил Октаю, что не будет заставлять его работать и что, несмотря на это, он может жить в этом доме – его никто не продаст. Но Лукас знал достаточно о жизни и людях, чтобы не верить в сказки.

— Не прогоняйте меня, пожалуйста. Хотя бы только не сейчас, когда пух.

– Пух? — он взглянул на подушку и одеяло, а затем догадался и посмотреть в окно, – Снег? Ты говоришь про снег?

— Да, — растеряно пожал плечами мальчик, — Не знаю, наверное. Как скажете. Когда ручьи и птицы ещё ничего, но листья и пух просто ужасные. Некоторых из наших выгоняли в пух. Я их больше никогда не видел. Говорят, он липнет к коже, травит ядовитым холодом. И потом умираешь.

– Нет, — нахмурился Антон: такую интересную версию ему ещё не доводилось слышать, – Нет, снежинки не убивают. Это холод создаёт их из воды, а не наоборот.

— Зачем они холоду?

– Не зачем, так просто получается. Когда температура опускается ниже нуля, вода замерзает, получается снег и лёд. Мороз не думает: «О, хочу красивых снежинок себе!», – когда он существует, они просто появляются.

Мальчик улыбнулся и даже хихикнул, когда Антон пытался пародировать холод. Врача тронуло то, как искреннее ребёнок посмеялся над его неловким объяснением. Он взял Октая на руки, и ему вдруг захотелось рассказать что-то ещё, чтобы озадачить ребёнка, научить мыслить так же глубоко, как он сам. «Нет, не так, как я. Чище. Хоть немного», – поправил себя врач.

– Но вообще, деревья и трава научились получать пользу от снега. Он греет их зимой, чтобы они не мёрзли.

От удивления мальчик приоткрыл рот и выпятил нижнюю губу, – Но снег холодный? Как он может греть?

Антон прижал его ближе и потёр своими шершавыми ладонями озябшие плечи мальчика, – Ну, слушай, — начал он наставническим тоном, – Ты ведь называешь снег пухом, так? А почему? Потому что они оба белые, мягкие и такие. Как сказать? Рыхлые! Как думаешь, почему пух такой тёплый?

– Ну, потому что… Он греющий? — предположил Октай и посмотрел Антону прямо в глаза, ожидая правильного ответа.

– Да, он греет, — улыбнулся он, – Но у предметов нет такого свойства, как «греющий», «охлаждающий». Это всё придумали мы, чтобы было, – он осёкся, вспомнив слова Отто, – Попроще. Всё потому что снег рыхлый, а внутри, между снежинками, остаётся воздух. Он сохраняет тепло, понимаешь?

– Не совсем, – честно признался ребёнок и улыбнулся, как бы извиняясь.

– Ну, знаешь, это как с шерстью. Между отдельными волосинками тоже есть воздух, так что они греют. Поэтому собачкам и кошечкам не холодно без одежды.

Мальчик смотрел на него, как на божество. Антону стало неожиданно приятно и тепло. У него возник синдром фантомной души.

– А ты видел когда-нибудь как под снегом растёт трава?

Октай помотал головой и продолжил внимательно слушать.

– Договорились. Когда зима закончится, мы с тобой вместе посмотрим.

— Но ведь снег холодный. Я его трогал. Было холодно.

– Ну вот смотри, – он взял подушку с другой стороны постели, – Прикоснись. Это пух, и он холодный. А точно такая же подушка рядом с тобой – тёплая, потому что ты нагрел её сам. Вот ты думаешь, тебя греет одеяло, но на самом деле оно просто не даёт твоему теплу улетать. А снег, он как одеяло для земли.

— А почему снег не греется, как одеяло, и не тает?

Первое, что Антон заметил – мальчик правильно назвал снег. Но потом до него дошла суть вопроса. Он был удивлён его когнитивными способностями.