Гевара по прозвищу Че

Несмотря на множество проблем, возникавших в ходе практической работы, и множество ошибок, нет ни малейшего сомнения в том, что революционный пыл помогал развитию производства. Выпуск промышленной продукции (за исключением сахара) в течение первых трех лет революции возрос на 23%, "что было очень внушительным показателем", тем более в такой трудной ситуации.

Вечером 23 января Че выступил по телевидению с очень резкими словами. Он предсказал неудачу в уборке урожая сахарного тростника. Добровольцы, сказал он, попытались компенсировать нехватку рабочей силы на сафре, и добавил, что рабочие участки бригад, отправляющихся на две недели убирать тростник, будут на это время прикрыты самыми квалифицированными из товарищей-рабочих, чтобы фабричное производство не уменьшилось. Он обратился к зрителям с призывом учиться организовывать работу, .вспомнив при этом хаос 1961 года в перевозке урожая и заметив как бы вскользь, что некоторые добровольцы рубят стебли тростника слишком высоко и поэтому на будущий год он плохо растет.

Че привел расчеты, из которых следовало, что из-за засухи и недостатка трудовых ресурсов (а также отвода части земель под другие культуры, о чем он не упомянул) даже при удачных обстоятельствах выход сахара составит в целом 5,2 миллиона тонн. Его оценка оказалась недалека от истины, а в своем предсказании значительного падения Че оказался прав. Урожай 1962 года составил 4,8 миллиона тонн, на 2 миллиона ниже, чем в предыдущем году.

Рене Дюмон вслед за многими другими критиками добровольной работы сказал, что, хотя работа на уборке сахара и была бесплатной, затраты на перевозку оказались выше полученной выгоды. Кроме того, неопытные резчики уродовали стебли, отчего тростник не мог отрастать заново, а тем из добровольцев, кто оставался на более долгий срок и осваивал работу, выплачивали их средний промышленный заработок, который был гораздо выше заработка профессионального рубщика тростника. Студенты из провинции Орьенте, выехавшие на уборку кофе, смогли собрать лишь 7,8 % срезанного кофе; каждый из них в день набирал лишь по 1,2 коробки, в то время как любой из сельскохозяйственных рабочих набирал по 7 коробок. По мнению Дюмона, помимо множества пропавших учебных дней значительные потери при сельскохозяйственной работе студентов возникали из-за хищений и прогулов. Несомненно, такое восприятие добровольной работы получило очень широкое распространение. Обвинения становились еще серьезнее в устах критиков добровольной работы, особенно из НИАР и ОРО, поддерживавших советскую идею рационализации производства на основе материального стимулирования рабочих.

* * *

В речи 4 февраля Фидель обнародовал Вторую Гаванскую декларацию.

Многое в тексте этого заявления совпадало со взглядами Че относительно вопиющей потребности Латинской Америки в революции. Немногим позже, 25 февраля, была создана Экономическая комиссия национального руководства ОРО, которую возглавлял триумвират: президент Освальдо Дортикос, Карлос Рафаэль Родригес, руководивший НИАР, и Че. Одной из первых задач новой организации должно было стать участие в дебатах по поводу будущей политики регулирования доходов. Родригес, бывший тогда оппонентом Че, рассказывал:

"И эти три товарища при активном содействии министра труда Аугусто Мартинеса Санчеса взялись за проблему заработной платы. Че очень настаивал на том, что рабочий, перевыполнивший план, не должен получить столько же, сколько тот, кто находится на более высоком уровне тарифной сетки. Это нужно было для того, чтобы рабочий, если он желал заработать больше, имел мотивацию повышать квалификацию и переходить на следующий уровень. Че отчаянно защищал свою позицию".

Тогда Родригес предложил, что раз необходимо поднять производительность труда, а рабочие могут зарабатывать больше благодаря экономическому стимулированию, то и следует дать им возможность зарабатывать больше. Иначе страна может потерять ту работу, "которую люди не захотели бы делать, раз мы не платим за нее дополнительно". Че защищал идею морального стимулирования и повышения квалификации. "Мы в конце концов приняли предложение Че".

Назревавший политический кризис достиг апогея 8 марта, когда был опубликован список лиц, которым предстояло составить национальное руководство Объединенных революционных организаций (ОРО). Это явилось кульминацией процесса, начавшегося в декабре 1961 года. Количество представителей НСП в списке оказалось весьма значительным, непропорциональным участию этой партии в революции. Не было ли это своеобразной платой за советскую помощь?

Че входил в число двадцати пяти руководителей наряду с Фиделем и Раулем Кастро. Кроме них, в списке были Рамиро Валь-дес, Османи Сьенфуэгос, Карлос Рафаэль Родригес, Аиде Санта-мария, Эмилио Арагонес, Армандо Харт и президент Освальдо Дортикос. От Директората был только один представитель, Фау-ре Чомон. На местном уровне доля представителей НСП была еще больше.