Гевара по прозвищу Че

Через два дня на церемонии закрытия конгресса Совета кубинских рабочих Че задал аудитории вопрос: почему инициатива критики идет сверху, от министерства? "Откуда исходит эта апатия? Почему главные задачи, огромные задачи, стоящие перед рабочим классом, должны появляться в виде бюрократических инициатив?" Он объяснил, что это пережиток эры сектантства, того разрыва между предводителями и широкими массами, при котором функционеры говорили за народ. Аргентинский журналист Адольфо Хильи более подробно разобрал эту проблему два года спустя. Он охарактеризовал кубинские профсоюзы как бюрократическую вертикаль, не способную к выражению потребностей рабочих, объединенную с государством в качестве скорее его арьергарда, а не передового отряда трудящихся.

30 апреля Че принял участие во встрече с рабочими в Театре Гарсия Лорки, где было объявлено о передаче наиболее отличившимся рабочим из всех отраслей промышленности сорока пяти домов. Один из рабочих отказался от подарка, сказав, что дом У него есть, а этот нужно предоставить кому-нибудь другому. Че публично поздравил его. Есть какая-то ирония в том, что на мероприятии, посвященном материальному стимулированию, ему пришлось поздравить единственного человека, да и то отказавшегося от стимула. Но эта ирония судьбы характерна для человека, у которого никогда не было денег в кармане. ^{21}

31. Стремление сбивать самолеты.

4 мая 1962 года Че встречался с делегациями зарубежных профсоюзов, прибывших на празднование Первого мая Как обычно, обстановка была весьма непринужденной. Че сидел на столе, засунув свой зеленый берет под портупею, и рассказывал гостям о мрачных перспективах Кубы. Промышленность зависела от импорта, который, в свою очередь, зависел от экспорта. Прирост выпуска промышленной продукции съедался из-за колоссального увеличения потребительских возможностей кубинцев.

Несмотря на то что нормирование осуществлялось уже в течение года, потребление было выше, чем когда-либо. Очень серьезную проблему представляло снижение объемов заготовки сахарного тростника; кампесинос уходили в города, бросая поля на произвол судьбы, а те из крестьян, которые теперь стали землевладельцами, предпочитали сеять другие культуры, а не тростник. Деньги стоили все меньше, потому что несоответствие между объемом производства и денежной массой, находившейся в обращении, вело к инфляции. Пережиток прошлого - разнобой в оплате одинакового труда - все еще существовал.

Это была откровенная и свободная дружеская беседа, в ходе которой широко критиковалась кубинская экономика, но не было никакого пропагандистского подтекста.

Через неделю Че удалось осуществить свою мечту как шахматиста: во время турнира памяти Капабланки он сыграл в сеансе одновременной игры против чемпиона СССР международного гроссмейстера Бориса Спасского (будущего чемпиона мира). Он принимал участие и в других сеансах одновременной игры, проводившихся в Министерстве промышленности, в частности сыграл против еще более знаменитого аргентинского гроссмейстера Мигеля Найдорфа, с которым уже встречался за доской в юности. Че курил сигару; когда он выиграл несколько партий, кто-то из присутствовавших на соревновании сказал ему, что "чем сигара меньше, тем она лучше на вкус". Че не мог представить себе, что в это самое время ЦРУ пыталось придумать, как отравить его и Фиделя Кастро. Подобно многим другим, этому плану не суждено было осуществиться.

В речи, обращенной к служащим Министерства государственной безопасности, Че яростно обрушился на мысль о возможности осуществления революции в Латинской Америке мирным путем. Он назвал эти надежды "занятием для ослов", учитывая слабость местной буржуазии, которая не собирается противостоять империализму. "Латинская Америка сегодня - это вулкан. Он извергается, но из него доносится мощный подземный гул, объявляющий о приближении революции". Он охарактеризовал "Союз прогресса" как попытку империалистов остановить революционный порыв народов, распределяя незначительную долю своей прибыли среди креольской олигархии, составляющей основу эксплуататорского класса на континенте.

Че сформулировал два вывода: во-первых, партизанская война предоставляет возможность одержать верх над регулярной армией и, во-вторых,

"природа этой борьбы общеконтинентальна. Может ли эта новая стадия в эмансипации Латинской Америки быть представлена как противоборство двух местных сил, борющихся за власть надданной территорией? Очевидно, нет... Янки вмешаются, поскольку борьба в Латинской Америке имеет решающее значение".

Этим двум идеям предстояло оказать заметное влияние на его будущие действия.