Гевара по прозвищу Че

На следующий день, "я послал Инти поговорить напоследок с пленниками, отобрать у них всю пригодную для нас одежду и освободить всех, кроме двоих офицеров; с ними говорили отдельно и оставили им всю одежду. Мы дали майору время до полудня 27-го, чтобы забрать мертвых, и предложили перемирие по всей области Лагунильяс, если он останется в этих местах, но он сказал, что уйдет в отставку из армии. Капитан сказал, что вступил в армию год назад по поручению коммунистической партии, а его брат учится на Кубе. Кроме того, он назвал нам имена двоих других офицеров, готовых сотрудничать с нами".

О симпатии, которую капитан Сильва питал к партизанам, позднее узнало его начальство. Он перенес суровые допросы и был переведен с понижением в Камири.

В течение следующих нескольких дней авиация осуществляла нерегулярные налеты, пугавшие боливийских новобранцев. Но вскоре боливийские летчики начали сбрасывать напалмовые бомбы. Пинарес продолжал разведывательные вылазки, но так и не обнаружил в округе ничего и никого. Инти вспоминал о том, как Пинарес отреагировал на выволочку, полученную от Че: "Он стремился быть во всем лучшим. Он даже считал обязательным для себя носить самый тяжелый рюкзак по мере того, как обстановка становилась все хуже и хуже, ну и, конечно, свой "гаранд".

После этого Че передвинул засады подальше, а 25 марта, воспользовавшись относительно спокойной обстановкой, проанализировал ситуацию. "Мы выложили яйца на стол, а теперь посмотрим, кто дольше выдержит", - по словам Дебрэ, Че сказал это со своим "обычным непринужденным и откровенным сарказмом". Он собрал большую часть партизан в глубине джунглей и, держа по обыкновению руки за спиной, провел краткий разбор похода и произошедших смертельных несчастных случаев. "Я провел анализ похода, сообщил об ошибках Пинареса, сказал, что я понизил его в должности, и объявил, что Мануэль Эрнандес теперь является командиром авангарда".

Далее Че принялся ругать своих бойцов, особенно четверых боливийцев (Хулио Веласко, Хосе Кастильо, Эусебио Тапиа и Уго Чоке; всех их привел с собой Моисее Гевара). За недисциплинированность и нежелание сражаться он обозвал их мальчишками-переростками, приказал им сдать оружие и "пригрозил, что если они не станут трудиться, то будут лишены пищи и права курить. Их личные вещи в таком случае будут разделены среди самых нуждающихся товарищей". Вот что слышал Дебрэ:"Вновь и вновь в баритоне прорезались саркастические интонации. Почему Таня приехала с посетителями? Еще один пример недисциплинированности. Ей было приказано оставаться на юге и действовать в качестве связной... "А ты, Рене, явился сюда как техник, а не можешь даже наладить работу передатчика"... Таня, единственная женщина в группе, отвернулась со слезами на глазах. Рене промолчал. Не было топлива для движка, питавшего передатчики. Че был чрезвычайно требовательным, до непреклонности, прежде всего по отношению к себе - намного больше, чем к своим людям, к своим людям больше, чем к врагам. Если он хотел добиться большего, то ради этого подвергал лишениям себя... он имел всего две персональных привилегии: был освобожден от ночной караульной службы, а вне лагеря имел право носить в рюкзаке термос с кофе".

Было Че говорил и о двуличии руководства боливийских коммунистов, о том, как в то самое время, когда они в Гаване вели с Фиделем переговоры, на которых изъявляли готовность оказать поддержку партизанам, они исключали из партии молодых активистов, присоединившихся к повстанцам. "Факты есть то, что они означают, а слова, не соответствующие фактам, не значат ничего. Я объявил, что учебные занятия будут возобновлены". Но Че не ограничился собранием. Он побеседовал с каждым партизаном с глазу на Несколько больше времени, чем другим, он уделил Хуану Чангу, объяснив, что Чанг находится здесь для того, чтобы >йти подготовку в боевых условиях, после чего отправится в 2РУ- При сложившемся положении вещей он хотел также при партизанской группе интернациональный характер. "На сети было решено назвать отряд Боливийской национально освободительной армией. Оставалось написать протокол собрания".

Также решено распространить сводку боевых действий партизан. Пачо в своем дневнике кратко отметил: "Я устал до смерти".

В то время как Че укреплял дисциплину, местные силы боливийской армии готовили ответ на засаду. Майора Плату и капитана Сильву допросили в Камири; оттуда Сильву переправили в Ла-Пас, где продержали четырнадцать дней в тюрьме, подвергая интенсивным допросам. Там побывала и пара агентов ЦРУ, желавших узнать, не видел ли Сильва в партизанском лагере Че. Но капитан не смог опознать ни одной из предъявленных фотографий.