Гезат

Не зная, какие обычаи у пиктонов насчет добычи, захваченной в бою, я решил не щелкать клювом, пошел собирать трофеи. Оба ближних налетчика были еще живы, но у обоих раны в живот. Чтобы не мучились долго, перерезал им сонные артерии. Алая кровь вырывалась толчками, быстро впитываясь в сухую светло-коричневую землю. Снял с них ремни с бронзовыми бляшками, у одного овальными, а у другого квадратными, и ножнами со спатой слева и ножом справа. Щиты их сложил стопкой и сверху кинул копья и ремни. Шлемы, куртки, штаны и сапоги меня не интересовали. А вот лошади — да. У обоих жеребцов расстегнул повод и привязал его к ветке деревца, росшего на склоне холма у дороги. Затем перешел к дальним неудачникам. Эти все были мертвы. У первого убитого мной налетчика снял с шеи гривну из электрона — сплава золота и серебра — и два бронзовых браслета с рук. Еще три браслета снял с остальных двух. Собрав щиты и оружие, погрузил на двух лошадей, а на третью, принадлежавшую командиру, сел сам.

Возницы все еще стояли перед обозом, хотя строй уже распался. Никто из них не подошел к убитым мной налетчикам. Видимо, делить между всеми добытое в бою не принято.

— Остальное ваше, — сказал я им.

— Тебе больше ничего не надо? — задал уточняющий вопрос Таранис.

— Нет, — ответил я. — Вся добыча с одного убитого твоя, а остальное пусть поделят между собой.

Повторять не пришлось. Бросив на землю щиты и копья, возницы кинулись шмонать жмуриков. Забрали все, вплоть до грязных портянок. Оказалось, что я недоглядел бронзовые сережки. Таранис забрал их себе, хотя и так получил больше всех.

Не обошлось без потерь и с нашей стороны: погибли два охранника и два возницы. Мне тут же предложили занять место одного из охранников, пообещав заплатить солью. Я согласился, хотя при тех деньгах, что у меня есть, и тех трофеях, что захватил сегодня, именно щепотки соли мне и не хватало для полного счастья. Мое место было в хвосте обоза вместе с двумя охранниками. Два других перешли в передовой отряд.

— А кто такие туроны? — спросил я Тараниса вечером на стоянке.

— Племя, которое живет севернее нас, за болотами. Они нападают на нас, мы — на них, — рассказал возница.

— Да, скучать друг другу вы не даете, — сделал я вывод.

Глава 2

5

Чтоб я сдох, если Пиктавий — это не будущий Пуатье! Не так уж и много в этих краях известковых плато, омываемых с севера и востока одной рекой и с запада другой, названия которых я забыл. На части этого плато и расположен сейчас город. В предыдущий мой визит сюда он был намного больше и защищен каменными стенами и башнями. Сейчас и то, и другое деревянное, и ниже. Зато три надвратные башни уже сложены из камня, плохо обработанного.

Обоз расположился на затоптанном лугу возле городских стен. На этом месте проводят ярмарки, одна из которых и началась через два дня после нашего прибытия. Съехались продавцы и покупатели со всей территории пиктонов и из прилегающих земель. Я оставил себе двух лошадей, а остальных и другие трофеи продал, заработав приличную сумму серебряных монет, отчеканенных в разных местах. Преобладали, конечно, римские, но были и кельтские, в том числе и эдуйские, на аверсе которых была стилизованная голова воина в шлеме, а на реверсе — странный конь с тоненькими ножками, из-за чего был похож на кузнечика. Часть выручки потратил на доспех для коня, заказав шанфрон (защиту головы) и пейтраль (защиту груди). Кельты славятся, как отменные кузнецы. Некоторые знают секрет изготовления булата. Само собой, конский доспех мне сделали из обычного железа, но хорошо прокованного и закаленного. Шорник сделал из тонкой шкуры внутренний слой, чтобы не натирали коню тело. Затем шорник изготовил под моим руководством седло, а кузнец — стремена и шпоры. Пока что всё это в диковинку. Почти все мужское население Пиктавии пришло посмотреть на седло со стременами.

Поскольку задерживаться надолго в этих местах не собирался, пока кузнец и шорник выполняли заказ, я начал искать караван, который отправится после ярмарки в сторону Бибракты, и наткнулся на римского купца. Точнее, это был потомок воина-галла, выслужившего гражданство и надел земли возле Массалии — сутулый мужчина с длинными носом и усами и печальными глазами. Я еще подумал, что покупали товар у него из жалости. Звали купца Кайден (с кельтского — Воин) Туллий. Видимо, папаша служил в легионе, которым командовал кто-то из патрицианского рода Туллиев, и был уверен, что сын пойдет по его стопам. Привез купец римские товары, в основном предметы роскоши: дорогие ткани, украшения, посуду, в том числе стеклянную. Как ни странно, покупателей на такой товар было много, хотя большая часть пиктонов жила довольно бедно.

Заодно он развеял мои последние надежды, проинформировав о ситуации в Римской республике:

— Консулами в этом году два плебея — Авл Габиний и Луций Кальпурний Пизон Цезонин. Проконсул обеих Галлий — Гай Юлий Цезарь.