Гезат

Год у кельтов начинается в ночь на первое ноября. Сейчас этот праздник называется Самайн. В это день открываются ворота в Иной Мир, и вся нечисть шляется среди людей. Символ этого праздника — голова с двумя лицами: одно смотрит в наш мир, а другое — в иной. Видимо, будущий Хеллоуин — это модификация Самайна с заменой головы на тыкву. У кельтов четыре времени года, которые не совпадают с нашими зимой, весной, летом и осенью. С ночи на первое ноября и начинается первое время года. В ночь на первое февраля — второе. Это праздник богини Бригиты, покровительницы пастухов. С этого дня начинают доить овец. Третий период — в ночь на первое мая, в праздник бога Белена, покровителя земледельцев. Везде зажигают по два костра и прогоняют между ними скот, чтобы отогнать злых духов. Четвертый период начинается в ночь на первое августа, но празднуется дольше предыдущих — пятнадцать дней до и пятнадцать после. Это праздник бога Луга, отвечающего за сохранность собранного урожая, сытую жизнь до следующего. Остальные боги, а их у кельтов множество, причем у каждого племени свой главный, выполняли какую-то одну функцию или были, так сказать, многостаночниками. Пожалуй, общим был только Сукелл (Добрый Воин) — бог войны, женатый на Нантосвелте (Деве Извилистого Потока), которая прилетала в мир людей в виде ворона — обязательного спутника всех войн и, пожалуй, главного выгодополучателя.

Вот такие они — нынешние кельты, которых я буду встречать в Уэльсе, Шотландии, Ирландии, Бретани, и не только в двенадцатом веке, но и в двадцать первом. Они сохранят свой язык и кое-какие обычая, традиции и национальные черты, в первую очередь любовь к блестящим предметам и склонность к позерству и хвастовству. Впрочем, и французы, которые будут гордо называть себя галлами, но в большинстве своем окажутся потомками германцев, возведут дешевые понты в национальную религию.

5

До Бибракты мы добирались двадцать семь дней, сделав трехдневные остановки в расположенной между рекой и болотом столице битуригов Аварикуме, будущем Бурже, и эдуйском городе Горгобине, который я не смог идентифицировать ни с каким городом будущего. Столица эдуев — это, скорее, большая крепость, а не город. Находилась она на плато высокого и труднодоступного холма с тремя вершинами, обдуваемого всеми ветрами, довольно сильными и холодными даже летом. Как догадываюсь, выбрали это место для крепости не только из-за того, что нелегко ее будет захватить, но и отсюда можно контролировать верховья рек Луары и Соны, которые сейчас называются Лигер и Арар, и Роны (Родана). Защищена Бибракта где рвом и валом с палисадом, где стеной из камня и дерева. Башни каменные, но низкие, почти вровень со стеной, только фронтальные у главных ворот выше метра на два. Внутри на площади около полутора квадратных километров размещалось много амбаров, сеновалов и складов, забитых до отказа, и больших домов-казарм, сейчас пустующих. Воины, собиравшиеся дать отпор гельветам, предпочитали жить в палатках и шалашах в долине у подножия холма, на берегу сильно обмелевшей речушки, где было теплее и безветреннее. На вершине в большом двухэтажном доме постоянно обитал только вождь эдуев Дивитиак и его параситы и слуги. Видимо, таким образом, оправдывая имя, мстил самому себе и им. Я так и не увидел его ни разу за все время пребывания в крепости и ее окрестностях.

Зато с Думнориксом встретился на второй день. Был он высокого роста и крепкого сложения. Светло-русые волосы эдуйского командующего были помыты в известковом растворе и уложены в прическу, напоминающую шлем, который римляне называли кельтским, хотя это была, скорее, упрощенная модификация коринфского, нижний край которого опирался на плечи. Волевое лицо выбрито недавно, кроме усов, широких, западавших в рот, и длинных. Глаза серые. Нос прямой длинный с широкими ноздрями. На Думнориксе висели золотые серьги в виде колокольчиков, золотая гривна со змеиными головами на обоих концах, золотая застежка пурпурного плаща в виде вставшей на дыбы лошади, по два золотых браслета с растительным орнаментом на каждой руке, по золотому кольцу или перстню с красной с черными пятнышками яшмой на каждом пальце, кроме больших, широкий ремень с овальными золотыми пластинками, на которых барельеф дерева с низким толстым стволом и широченной кроной, из-за чего сперва принял за гриб, висевшая справа метровая спата с рукояткой из слоновой кости и навершием в виде золотого шара, скрытая в ножнах, выложенных золотыми пластинами с барельефом в виде сражающихся кельтов-копейщиков, золотые пластинки в виде прилегшего кабана, прикрепленные к подъемам сапог. К украшениям, наверное, надо отнести и разноцветный бисер по вороту белой рубахи, ее подолу и краям рукавов, которые были длиной до локтя, и золотого цвета бахрому по боковым швам черных шерстяных штанов. В общем, во всех отношениях блестящий представитель кельтского народа. Сопровождали его десятка два чуть менее блестящих.