Гиады (СИ)

Словно подарок судьбы, рядом упал уже мертвый заключенный, тот самый, тощий и с сальными волосами. Тот, которого так и не допросили, а еще, по ходу дела, и не обыскали, как следует. Об том говорила рукоятка складного ножа, торчащая из кармана брюк. Диксон ловко и быстро дотянулся до столь необходимого ему сейчас предмета и прижал его к себе. Отодвинувшись еще дальше, он без промедления вонзил лезвие в руку, не сдержав крика, который тут же был услышал прекратившими стрелять охранниками.

- Эй, ты! Какого черта?! – воскликнул водитель фургона, падая на четвереньки и заглядывая под машину. – Псих долбанный! Позовите врача!

Кто-то грубо вытащил Мэрла из-под автомобиля, за шиворот поднимая его на ноги и тыча дуло пистолета прямо в лицо. Диксон хрипло рассмеялся, когда у него отобрали окровавленный нож, и без каких-либо вопросов позволил примчавшемуся доктору осмотреть свою руку. Указательного пальца на правой руке как не бывало.

Лысый заключенный получил ранение в плечо, поэтому доктор принялся рассматривать его первым, а Мэрла усадили в грязном и пропахшем лекарствами коридоре. В проходе встал один из охранников, бледный и взъерошенный, который до этого стрелял в ходячего из фургона. В голове бедняги явно не укладывался тот факт, что человек, оказывается, может двигаться, даже когда в его тело всажено больше двадцати пуль. Диксон прямо-таки слышал, как со скрипом работает его мозг, пытаясь найти рациональное объяснение произошедшему. О том, что в результате пальбы был убит один из заключенных, никто, видимо, даже не вспоминал. Мэрл даже не был уверен, что видел, как тело тощего мужчины забирали с дороги.

Обильно пропитанная кровью майка была выброшена в мусорное ведро сразу же, как Мэрл оказался в кабинете доктора. Маленькая комнатушка с продавленной старой кушеткой, большим стеллажом, заставленным всякими банками и склянками, потертым стулом и письменным столом, заваленном бумагами. В самом углу, рядом с узким грязным окном, виднелась дверь, ведущая, видимо, в больничное крыло. Хотя, судя по запаху, не иначе как в туалет. Сам доктор, усталый старик лет шестидесяти, с укором посмотрел на Диксона и принялся обрабатывать его рану, сначала щедро полив ее какой-то прозрачной жидкостью, от которой все начало жутко щипать, а потом доставая нить и иглу. Мэрл только и видел, как слишком проворные для своего возраста руки доктора проделывают всякие манипуляции с его раной, попутно расставляя на столе ряд маленьких баночек с цветными таблетками внутри.

- Выпей это, вот это и это, - вываливая прямо на столешницу капсулы, сказал старик. «Это», по всей видимости, было каким-то обезболивающим, а потом еще, похоже, и снотворным, раз Диксон довольно-таки быстро ощутил, как боль в руке начинает отступать, а веки – тяжелеть.

- Я не хочу спать, - заплетающимся языком сказал Мэрл, но вышло у него какое-то невнятное бормотание. Спустя секунду он уже вообще сомневался в том, что говорил что-либо, а потом кто-то повел его туда, где почему-то было темно и душно. Изо всех сил противясь подступающему сну, Диксон хотел было вырваться, попытаться сбежать, ведь сейчас не самое лучшее время для того, чтобы отсыпаться, но ноги не слушались, и он тяжело рухнул на одну из скрипучих коек. Едва только его голова коснулась смятой подушки, он заснул.

Рик

Мишонн говорила быстро и только по делу, словно представляла устный отчет обо всем, что случилось в доме, пока Рик и остальные думали, что делать дальше. Никаких домыслов, никаких догадок, все просто и понятно: у Джеки и Аннет поднялась температура, а еще Шон в последнее время стал часто кашлять. Это все явно было не к добру, и Рику, как лидеру группы, пришлось возвращаться в дом и самому лично убеждаться, что все именно так, как говорит Мишонн. Только не хватало им сейчас заболевших!

- Странно, что никто не заметил раньше, - услышал он голос Эми, доносящийся из гостиной. Она стояла там вместе с Хершелом и Дэйлом, переводя взгляд с одного старика на другого. – Джеки весь день пила горячий чай или отвар какой-то, и все думали, что она просто успокаивает нервы, а она…

- Это был шалфей, - отозвался Хершел. – Не самое лучшее средство, но тоже помогает. При обычной простуде.

То, каким уверенным голосом это сказал Грин, подтвердило самые худшие опасения Рика. Не простуда, значит. Вирус, который за достаточно короткие сроки превратит Аннет, Джеки и Шона в живых мертвецов, которые станут значительной угрозой для всей группы. Нужно было в срочном порядке что-то делать, изолировать всех больных или все-таки понадеяться на лучшее и попытаться их вылечить. У них ведь есть Хершел, который хоть и ветеринар, но в лекарствах все-таки разбирается. И Дженни, она вообще медсестра, не один год проработавшая в больнице. Должен же быть хоть какой-то шанс вылечить заболевших.