Гибель 31-ого отдела

Дорога была прямая, удобная, пейзаж по обеим ее сторонам незанимательный. Изредка мелькали отдаленные пригороды и тянулись к небу "районы самосноса". Между линией горизонта и автострадой торчали какие-то сухие и унылые насаждения - то искривленные деревья, то низкий колючий кустарник.

В восемь часов Иенсен свернул к бензоколонке - заправиться. Там же он выпил стакан остывшего чая и позвонил по автомату в два места.

Начальник патруля говорил сиплым, усталым голосом, должно быть, звонок Иенсена поднял его с постели.

- Это случилось девятнадцать лет назад, - доложил он. - Комендант застрял в лифте, и его разрезало пополам.

- По делу велось следствие?

- Нет, только стандартная запись в журнале. Слишком простое дело: его классифицировали как несчастный случай - элементарный обрыв на линии, из-за которого лифт остановился на несколько минут, а потом без постороннего вмешательства пришел в движение. Так что он погиб по собственной халатности.

- А как родственники?

- У него не было семьи. Он жил в гостинице для холостяков.

- Он что-нибудь оставил?

- Да. Довольно крупную сумму.

- Кто ее унаследовал?

- Никто из родственников не объявился в установленные сроки, и деньги отошли государству.

- Еще что?

- Пустяки, не стоящие упоминания. Он жил отшельником в отдельном номере, друзей не имел.

- До свиданья.

Полицейского, который был откомандирован в архив периодических изданий, Иенсен тоже застал дома.

- Говорит Иенсен.

- Слушаю, комиссар.

- Какие результаты?

- Вы не получили мое донесение?

- Нет.

- Я вчера утром завез его.

- Доложите устно.

- Одну минуту, я попытаюсь все восстановить в памяти.

- Жду.

- Все буквы для письма взяты из одной газеты, но за разные дни. Они вырезаны из двух номеров - за пятницу и за субботу прошлой недели. Этот шрифт носит название "бодони".

Иенсен достал блокнот и записал полученные сведения на внутренней стороне обложки.

- Что еще?

Полицейский ответил не сразу:

- Еще вот что: искомое сочетание букв и текста на второй странице встречается не во всех экземплярах газеты, а только в так называемом тираже А.

- Что это за тираж?

- Другими словами, такой подбор букв можно встретить только в тех экземплярах, которые печатаются последними. Для городских киосков и городских подписчиков.

- Можете считать расследование законченным и вернуться к обычной работе. сказал ему Иенсен. - До свиданья.

Он положил трубку, сел в машину и поехал дальше.

Ровно в десять он миновал по-воскресному безлюдный рабочий район, где тысячи совершенно одинаковых домов правильным четырехугольником обступили фабрику. Из фабричных труб валили лохматые клубы желтого дыма. Поднявшись на несколько сот метров, они сливались в сплошное облако отработанных газов и медленно падали вниз, на дома.

Еще через пятнадцать минут он был у цели.

Итак, время он рассчитал правильно, поскольку лишние пятнадцать минут ушли на заправку и телефонные разговоры.

Перед ним был вполне современный спортивный домик: стены из стекла, крыша из рифленого пластика. Он стоял в трех километрах от автострады и был со всех сторон окружен деревьями. Внизу, под обрывом, плескалось озеро. Вода в нем была мутная, серая, а воздух пропитан дымом фабричных труб.

На бетонированной площадке перед домом стоял полный мужчина в домашней куртке и тапочках. Вид у него был заспанный и вялый, и посетителя он встретил без особого воодушевления. Иенсен показал ему свой значок.

- Я Иенсен, комиссар шестнадцатого участка. Я веду следствие по делу, касающемуся вашей прежней должности и прежнего места работы.

- Что вам угодно?

- Несколько вопросов.

- Тогда войдите.

Всевозможная мебель из стальных трубок, пепельницы и ковры, составлявшие убранство обеих комнат, выглядели так, словно их взяли напрокат в издательстве.

Иенсен достал блокнот и ручку.

- Когда вы ушли оттуда?

Хозяин сделал вид, что подавляет зевок, и повел глазами по сторонам, словно желая от чего-то уклониться.

- Три месяца тому назад, - сказал он под конец.

- Почему вы ушли?

Хозяин перевел взгляд на Иенсена, и в его серых глазах мелькнула искра раздумья. Казалось, он раздумывает: стоит ему отвечать или нет. Наконец он неопределенно развел руками и сказал:

- Если вы хотите посмотреть мой диплом, предупреждаю: здесь у меня его нет,

Иенсен промолчал.

- Диплом остался у... у моей жены, в городе.

- Почему вы ушли?

Хозяин наморщил лоб, словно пытаясь сосредоточиться. И - опять не сразу ответил:

- Поймите, все, что вы слышали, и все, что вы вбили себе в голову, не соответствует действительности. Больше ничем не могу служить.

- Почему вы ушли?

Молчание продолжалось несколько секунд. Хозяин уныло подергал себя за кончик носа.

- Собственно говоря, я даже и не уходил. Правда, срок контракта уже истек, но я до сих пор связан с концерном.

- Чем вы занимаетесь?

Иенсен обвел глазами холодную комнату. Хозяин следил за направлением его взгляда.

После молчания, еще более длительного, чем предыдущее, хозяин сказал:

- Послушайте, для чего вы это затеяли? Я ничем не могу вас порадовать. А диплом остался в городе, клянусь вам.

- Почему вы думаете, что мне нужен ваш диплом?