Гибель 31-ого отдела

- Так просто я не сдамся. Боюсь только, что на этот раз они вообще не станут заниматься моим письмом.

- Что вы знаете о взрывном деле?

- Меньше, чем первый директор издательства о Гегеле.

- Другими словами?

- Другими словами - ничего. Я не был даже на военной службе. Я уже тогда был пацифистом. Если бы в мои руки попал целый склад боеприпасов, я все равно не смог бы создать из него что-нибудь взрывчатое. Вы мне верите?

- Верю.

На полдороге к шестнадцатому участку Иенсен спросил:

- А у вас случайно не мелькала мысль и в самом деле взорвать здание?

Задержанный ответил лишь тогда, когда машина уже въехала во двор участка.

- Да, мелькала. Если бы я был в состоянии изготовить бомбу и знал наверняка, что ни один человек не пострадает, я возможно, взорвал бы Дом. А теперь бомба носит чисто символический характер.

Когда машина остановилась, он еще добавил, как бы для собственного сведения:

- Так или иначе, но я все выложил. И кому? Полицейскому!

Потом он повернулся к своему спутнику и спросил:

- Процесс, конечно, будет идти при закрытых дверях?

- Не знаю, - ответил Иенсен.

Он нажал кнопку на приборном щитке - выключил магнитофон, вылез из машины, обошел ее кругом и распахнул другую дверцу. Потом он отвел задержанного на регистрацию, а сам поднялся к себе в кабинет и позвонил начальнику патруля.

- Адрес записали?

- Да.

- Возьмите с собой еще двоих и выезжайте на место преступления. Соберите все вещественные доказательства, какие только сможете найти. И потарапливайтесь.

- Понял.

- Еще одно.

- Слушаю.

- Пошлите следователя в одиночку. Пусть снимет показания.

- Понял.

Иенсен поглядел на часы. Часы показывали тридцать пять минут десятого. До полуночи оставалось два часа двадцать пять минут.

XXVI

- Иенсен? Куда вы опять пропали?

- Заканчивал следствие.

- Я третий день вас разыскиваю. Дело приняло неожиданный оборот.

Иенсен промолчал.

- Между прочим, что вы имели в виду, когда сказали: "Заканчивал следствие"?

- Что я задержал виновного.

В трубке послышалось тяжелое дыхание.

- И он сознался?

- Да.

- И уличен?

- Да.

- Значит, это он?

- Да.

Начальник: полиции явно погрузился в размышления.

- Иенсен, надо немедленно известить шефа.

- Да.

- Вот и займитесь. Я думаю, вам следует лично сообщить ему эту новость.

- Понял.

- Пожалуй, оно и к лучшему, что я не смог поймать вас вчера.

- Не понял.

- Вчера руководители концерна связались со мной. Через министра. Мне сообщили, что на данном этапе всего разумнее прекратить следствие. И что они даже готовы взять иск обратно.

- Почему?

- Мне кажется, потому, что они считают, будто следствие зашло в тупик. И потому, что ваши методы представляются им обременительными. Вы якобы действуете совершенно вслепую и напрасно беспокоите людей, невиновных и вдобавок занимающих видное положение в обществе.

- Понял.

- В общем, разговор был не из приятных. Но поскольку я, признаюсь вам честно, не рассчитывал, что вы уложитесь в установленный срок, крыть было нечем. Министр прямо в лоб спросил меня, верю ли я, что у вас что-нибудь выйдет. И я вынужден был ответить: "Нет". Зато теперь, теперь...

- Слушаю.

- Теперь, насколько я понимаю, положение коренным образом изменилось.

- Да. И еще одно.

- Ну что там опять?

- Преступник, скорей всего, отправил второе письмо аналогичного содержания. Письмо должно прийти завтра.

- Это реальная угроза?

- Думаю, что нет.

- Будь наоборот, ситуация была бы поистине уникальная: преступник задержан за шестнадцать часов до совершения преступления.

Иенсен промолчал.

- Да, сейчас всего важней поставить в известность шефа, отыщите его сегодня же. Это в ваших интересах.

- Понял.

- Иенсен!

- Слушаю.

- Вы славно потрудились. До свиданья.

Комиссар Иенсен положил трубку и секунд через десять снова поднес ее к уху. Набирая номер, он услышал со двора истерический визг.

На то, чтобы установить местопребывание шефа, ушло пять минут. Чтобы дозвониться до загородной виллы, где находился шеф, - еще пять. К телефону подошел кто-то из прислуги.

- У меня очень важное дело.

- Хозяин просил не беспокоить его.

- И срочное.

- Ничем не могу помочь. С хозяином случилось несчастье, теперь он лежит.

- В спальне есть телефон?

- Конечно, есть.

- Соедините меня с ним.

- Очень сожалею, но это невозможно. С хозяином случилось несчастье...

- Уже слышал. Попросите к телефону кого-нибудь из членов семьи.

- Хозяйка ушла.

- А когда вернется?

- Не знаю.

Иенсен положил трубку и взглянул на часы. Четверть одиннадцатого.

Сыр и бульон до сих пор напоминали о себе изжогой, и поэтому, сняв пальто, Иенсен прошел в туалет и выпил там щепотку соды.

Загородная вилла была расположена к востоку от города, в тридцати километрах, среди почти нетронутого леса, на берегу озера. Иенсен ехал быстро, включив сирены, и дорога заняла у него двадцать пять минут.

Он поставил машину перед домом и подождал немного. Когда из темноты вынырнул дежурный патруль, Иенсен опустил стекло.

- Говорят, здесь случилось несчастье?

- Тоже мне несчастье. Он, правда, лег в постель, но врача я не видел. А прошло уже несколько часов.

- Точнее.

- Это было... не помню, в каком часу это было, но уже смеркалось.