Гибель античного мира

На Западе епископ Карфагена в течение длительного времени пользовался четко не определенным, по весьма реальным верховенством во всех африканских провинциях, созывая советы епископов со всех территорий. Здесь вопроса о посвящении в сан митрополита не существовало, так как митрополитов попросту не было. Председательство в советах провинций осуществлялось лицом, имеющим продолжительный духовный стаж. На Востоке епископ Эфеса в некотором отношении был главой Азиатской епархии, но, как кажется, он не наделялся какими-либо определенными правами.

В других местностях каких-нибудь духовных инстанций, высших над провинциями, не было. Епископы Рима, считавшие себя наследниками Петра, старшего из апостолов, неоднократно заявляли о своем праве на лидирующее положение в разъяснении доктрины всем церквям и о праве быть арбитром их решений. Самое высокое почтение духовенство всей империи оказывало прежде всего римскому папе. Такой почестью папа пользовался не столько из-за того, что был последователем Петра, сколько потому, что занимал пост епископа столицы. Епископы восточных провинций иногда указывали, что Петр, прежде чем отправиться в Рим, служил епископом в Антиохии. С другой стороны, притязания римского папы на приоритет в сфере толкования вопросов доктрины и обжалования решений, принимаемых на местном уровне, признавались далеко не всеми. Потерпевшие поражение епископы Афанасий и Мар-целл, естественно, обращались к папе с просьбой обжаловать решения местных советов, но советы в свою очередь отказывались положительно реагировать на вердикты папы. Собор в Сардике в 342–343 гг. утвердил два предписания, предоставляющие' епископу Рима право пересматривать приговор или решение нижестоящих духовных инстанций, а в 378 г. Грациан в ответ на требование римского совета приказал своим преторианским префектам, викариям и губернаторам претворять в жизнь требования папы. Императорские постановления не оказывали должного влияния на Востоке, а на Западе действовали только формально и не применялись на практике. Эти постановления не были включены в кодекс Феодосия. Предписания Сардики до Востока не дошли, а на Западе о них быстро забыли. Папа римский Зосима (417–418 гг.), решив, что эти предписания исходят от Никейского собора, попытался придать им законную силу в Африке, но африканские епископы с успехом опровергли эту точку зрения Зосимы и отказались ей повиноваться.

Константинопольский собор также не способствовал позитивному развитию событий, когда в 381 г. постановил, что епископы каждой (гражданской) епархии должны справляться со своими обязанностями самостоятельно и не вмешиваться в дела других епархий; в то же время в этом постановлении не совсем точно указывалось, какая епархия, за исключением Египетской и Восточной, призвана занять лидирующее положение. В дополнение к этому собор даровал Константинополю — новому Риму — неопределенное почетное первенство, являющееся вторичным только по отношению к старому Риму.

С ранних этапов своей истории церковь в решении спорных вопросов полагалась на совет епископов. Но опять-таки здесь не было выработано каких-либо правил как по отношению к их созыву, так и юрисдикции над уровнем провинции, за исключением тех больших по территории епархий, которые приобрели основанное на давности право созывать советы, представляющие более обширные регионы. К последним, в частности, относились такие епархии, как Рим, созывавший епископов со всей Италии, Карфаген, являвшийся местом встреч духовенства всех африканских провинций, Антиохия, в самом широком смысле собиравшая представителей епархий Сирии, а также Месопотамии и Палестины, и, наконец, Александрия, выступавшая духовным центром Египта. Постановления советов этих епархий обычно были обязательными и для связанных с ними регионов, но любая попытка собрать совет представителей этих регионов зависела от престижа и инициативности созывающего епископа, а самостоятельные решения, принимаемые на местах, как правило, оспаривались.

Отсутствие указанной выше системы правил ярко демонстрируется конфликтом, вспыхнувшим между Феофи-лом Александрийским и Иоанном Константинопольским.

Началось с того, что эти епископы увлеклись взаимными обвинениями. Феофил потребовал от Иоанна предстать перед советом тридцати шести египетских епископов, которых он привез с собой в Константинополь; Иоанн, в свою очередь, созвал совет сорока епископов, среди которых было семь митрополитов, и потребовал, чтобы перед этим советом предстал Феофил. Иоанн заявил, что его совет уполномочен большей властью, поскольку являлся более многочисленным и представительным. Но одержал победу Феофил, заручившись поддержкой самого императора.