Гибель Атлантиды: Стихотворения. Поэма

Садилось солнце в закате лучистом,
Вливалась свежесть в спадающий зной;
Оделись горы теней аметистом,
А моря даль — бирюзою сквозной.
Уже в Ацтлане дневная забота
Сменилась тишью вечерних часов:
Трудов поденных утихла работа;
Прервался в лавках у шатких весов
Расчет крикливый бездушной торговли;
На легких крыльях косых парусов
Давно от взморья с удачливой ловли
Вернулись в гавань ладьи рыбаков,
И людям снова домашние кровли
Блеснули лаской своих огоньков.

Отдав богатству и великолепью

Зари свою многоцветную дань,
Темнеют горы потухшею цепью,
И только глав их зубчатая грань
Блестит последней улыбкой скупою.
Прозрачной дымкой покрыт горизонт.
В лесные чащи исконной тропою
Семью к ночлегу увел мастодонт;
В привычный час свой спеша к водопою,
Единорог проскакал в камыши;
Раздался гулко и замер в тиши
Пугливый топот бегущих косулей;
Ни песен птиц, ни возни обезьян;
И спит, как мертвый, умолкнувший улей
С янтарным кладом медвяных полян.

Царевич грезит в саду благовонном.

Мечты уносят в иные миры;
А звезды — в небе, и в озере сонном,
И в близком взоре царевны-сестры,
И в самом сердце забвенно-влюбленном;
Нет в мыслях прежних душевных забот, —
Весь мир сегодня как будто не тот!..

Мольбам любви и словам увещанья

Сестра-царевна поддаться должна!
Свое решенье изменит она:
Свиданье будет не горем прощанья,
А счастьем новой и лучшей поры —
Любви открытой победным началом!..
Сегодня вырвет признанье сестры
Он в чувстве, скрытом на сердце усталом…
Недаром мир весь сегодня не тот:
В ночи колдует любви приворот.

Прекрасна полночь в Садах Наслажденья.

Покой отрадный в дубравах разлит;
Уснув, аллеи стоят без движенья,
И рощи дремлют, и озеро спит;
Луны холодной загадочный щит
Плывет спокойно меж звезд серебристых,
Как лебедь гордый средь лотосов чистых;
Обманчив шелест среди тишины,
И свет неверен, и призрачны тени;
Деревьев ветки и стебли растений,
Сплетаясь, странных видений полны.

В глубинах сада, на темных лужайках,

Как свечи ночи, в мигающих стайках
Мерцают спинки светящихся мух;
В сырой прохладе у темной опушки,
Где плеск ручья задремавшего глух,
Влюбленной трелью рокочут лягушки,
И четкий звон их баюкает слух.
Такие ночи любовникам любы:
В глазах томленье, разомкнуты губы,
И бьется сердце, единое в двух!

Волшебны счастья манящего зовы:

Весь мир не тот, неизведанно-новый,
И сам царевич сегодня не тот!
Легко скользит разукрашенный плот,
Покрытый тонко нарезанным дерном,
Весь полный, словно плавучий цветник,
И роз, и лилий; гирлянды гвоздик
Свисают, рдея на дереве черном,
С резьбы идущих вдоль борта перил.
Хрустальный месяц светло озарил
Дорогу в спящем затишьи озерном,
А мимо грезой плывут острова,
И влагой пахнут кусты и трава.

Размерно весла роняют удары,

И дружный хор мускулистых гребцов
Поет, послушный аккордам кифары;
На волю рвутся, — так манит их старый,
Но вечно-юный любовный напев,
Мечту о счастьи печалью согрев:

Бел мой парус треугольный;

С морем — песни я пою,
И торопит ветер вольный
Осмоленную ладью.

Не близка еще стоянка,

Даль я взором стерегу:
Ждет меня островитянка
На знакомом берегу.

Словно звезды, очи ярки,

Шелк — косы душистой жгут;
Ласки маленькой дикарки,
Как горячий уголь, жгут!

Выше месяц сребролукий…

Дуй же, ветер, крепче дуй:
После странствий и разлуки
Сладок будет поцелуй!..

Томится песня желаньем неясным,

И с каждым вздохом людских голосов
Мужского сердца волненьем опасным
Встревожен сон полуночных часов.

В беседке круглой с резьбой золоченой

Чуть движет ветер навеса парчу;
Склоняясь к брату головкой точеной,
Плечом царевна прижалась к плечу.

В ушах дремотный настойчивый ропот

Воды, журчащей у бревен плота,
А в сердце — былей певучих мечта.
Царевне грустно… И тих ее шепот,
Хоть дышат верой глубокой уста.

«Царевич, брат мой! Раскрылся воочью

Мне жребий, наши связавший сердца.
Сегодня, тихой серебряной ночью,
Мы — брат с сестрою, мы — два близнеца,
Здесь в храме неба венчались чудесней,
Чем в пышном чине обрядов людских;
И ты со мной мироздания песней
Обвенчан был, как с невестой жених.

Для нас наколдуют все чары ночные;

Людские грезы, и тени сквозные,
И звездный говор, и ласка луны,
Цветов и сонных растений дыханье,
И шорох листьев, и трав колыханье,
И блеск, и шепот, и ропот волны, —
Поют нам песню… И светлою грустью
Звучит напев, как напутственный хор
Двум близким рекам, вдруг слившимся к устью,
Чтоб вместе кануть в безбрежный простор.

О, брат… супруг мой! Мой царь-повелитель!

Союз наш вечен, прекрасен и свят.
Всё здесь — минутно… А там… не в зените ль
Ночного неба, как очи, горят
Двух звезд огни неразлучною двойней?
Единым нимбом сплелись их венцы:
Их связь прочнее, удел их спокойней,
Они блаженны, небес близнецы!

Так Рок сплетает в премудрости дивной

Орбиту брата с орбитой сестры:
Для нас, для новой четы неразрывной,
Раскроет небо лазури шатры;
Вдвоем блеснем мы единым созвездьем,
О нас потомству расскажут жрецы,
Нам вечность будет счастливым возмездьем!
И в звездном небе — земли близнецы,
Навек друг с другом и с миром созвучны,
Мы будем в нашей любви неразлучны!»

Царевна смолкла… И пели певцы:

Ярко светит месяц полный;
Белый парус смело вздут,
И серебряные волны
Вновь ладью мою несут.

Море — то же. Песни — те же.

Но у сердца берегу
Я цветок с могилы свежей
На далеком берегу.

Смерть смежила взор смуглянке,

И по ней простой помин —
Бедный холмик на полянке,
Где, грустя, цветет жасмин…

Дуй же, ветер, друг попутный!

Путь мой там, где твой полет:
Ты да я — мы бесприютны,
Нас никто нигде не ждет!..