Гибель дракона

Семенов оглядывал сопки по ту сторону рубежа. Ага! Вон она, полоска рва. Здесь расположен батальон. Какая же дивизия? В раздумье покусал губы. Раздул ноздри, принюхиваясь, будто по запаху надеялся угадать, что там за войска. Но слабый ветерок принес только горьковатый запах полыни.

— Карту!

Адъютант подал трехверстку, приколотую к развернутому планшету, и коробку остро заточенных цветных карандашей. Семенов твердой рукой нанес примерную линию рва. Ветер шевелил бумагу, ров изгибался совсем не так, как на местности.

— Сядем, — тихо произнес атаман и опустился на подставленный адъютантом раскладной стул. Адъютант, удивленный кротким тоном начальства, шевельнул бровями. Он-то знал: за коротким затишьем наступает долгая полоса разносов. «Если поедем к Бакшееву, то непременно быть грозе».

А Семенов, положив планшет на колени, усердно чертил, что-то высчитывая на полях карты. Здесь, конечно, стрелковый батальон. Вон вьется хорошо протоптанная дорожка за сопку — там лагерь. Возле Аргуни второй. Между ними еще один. Выходит — полк. Какая же дивизия? И откуда она могла прийти? Измерив линию рубежа, Семенов подумал, что в этом году полк никак не сумеет отрыть ров нужной длины. Скоро наступят заморозки, а там и большие холода. Разведку боем нужно вести тут: жирная красная линия потянулась из-за Офицерской сопки; как раз на рубеже сердечко карандаша хрупнуло и сломалось, вильнув в сторону, вдоль границы. Семенов выругался и бросил карандаш. Здесь! Между Молоканкой и заставой — стык погранотрядов. И место удобное — болото. Кажется, оно не замерзает и зимой. Подходы достаточно скрыты.

Семенов поднялся, зажав в руке планшет. Он забыл о бинокле и смотрел слезящимися глазами на вышедшую из-за сопки колонну солдат. Сверкнули штыки. «С оружием ходят! — усмехнулся атаман и вытер кулаком глаза. — Значит, все-таки опасаются. Ну что ж! Живите до зимы... А там встретимся!»

Хорошо отдохнувши за день, вечером Семенов принимал нужного гостя, Фрола Зотова. В маленьком кабинетике, на письменном столе, были приготовлены закуски. «Просто, по-солдатски», — как пояснил хозяин. Встретив гостя, он придвинул ему кресло поближе к раскрытому окну.

— Чай пить у тебя вольготно, Григорий Михайлович, — добродушно гудел Зотов, втискивая грузное тело меж подлокотников. — Только креслица-то больно того... — он засмеялся. — Не по моему росточку! — поворочался, устраиваясь удобнее, а потом, запустив руку за спину, достал какую-то вещь и, рассмотрев, захохотал на весь дом. Семенов пригляделся и тоже захохотал. Так, изредка подмигивая друг другу, они смеялись долго, не говоря ни слова. Зотов держал над столом измятый бюстгальтер.

— Ох, греховодник! — пальцем погрозил купец. — Хорошо, жены у тебя нет. Ей-богу, хорошо, — и бросил вещицу в угол.

В окне колыхались ветки сирени. На столе весело посвистывал самовар.

— Прямо рай земной! — восторгался Зотов, пропустив рюмочку и хрустя малосольным огурцом. — Волшебник твой повар по части закусок. И икру он как-то на особицу вымочит, и ветчине свой вкус придаст. Хорошо!

— Перехваливаешь, Фрол Куприяныч, — похохатывал довольный хозяин. — Вот зубровочка твоя действительно хороша! Опиться можно!

— Свой рецепт имею, — согласился Зотов. — На том стоим, Григорий Михайлович. Каждый хочет жить.

— И пить! — подхватил Семенов, наливая по второй.

Почти в полночь, «усидев» с хозяином не одну бутылочку зубровки и самовар чаю, Зотов осторожно приступил к цели.

— Помнишь, я говорил тебе про Мишку...

— В корпус его надо было отдать. В полчок, черт возьми! Там бы из него сделали человека!

— Дурак я был, — сокрушенно согласился Зотов. — И без заботы бы теперь. Надежней твоей руки не сыскать. Да вот горе-то какое...

— Женился, что ли? Развод мигом устроим!

— Да уж устроили.

— Так это его девчонку я тогда отправлял?

Зотов мотнул головой.

— Пропал мой Мишка.

— Как пропал?

— Убежал.

— Вот оно что... — Атаман заходил по кабинет. — Куда следы-то ведут?

— На Хинган. Знакомый офицер его подвозил. Говорит — волком смотрел.

— Понятно... — протянул Семенов. — Значит, к партизанам подался. Оттуда не выковырнешь... Трудная задачка, приятель!

— Значит, — голос Зотова дрогнул, — пропал Мишка? Крестник ведь он твой...

Семенов пожал плечами и вздохнул. Подумав, покачал головой:

— Ничего мы не сделаем, если сам не придет.

— Я уж такое думаю: может, девчонку-то выпустить временно? А? Для приманки.

Семенов засмеялся:

— Ну, приятель, я ее туда упрятал, откуда... Уже одуванчики на ее могиле, поди, отцвели. «Выпустить!» У меня слово — сталь. Сказал: избавлю. И уж избавил. Без поворота.

— А как же Мишка-то?

Семенов не ответил и вновь зашагал, хмуро глядя под ноги. Зотов с надеждой следил за ним. Денег бы никаких не пожалел за сына. Много сдерет, кот проклятый, и черт с ним!..

— Фамилию девчонки той помнишь?

— Коврова она, — заторопился Зотов, — гробовщика дочь. Из русского поселка. Старик-то живой. А дружок у него самый наипервейший — Ли Чан, китайчишка, огородник. Говорят, у него сын с жертвенных работ сбежал.