Гибель империи казаков: поражение непобежденных

Двина к концу июля сильно мелела, а в 1919 г., из-за малого снегопада прошлой зимы и исключительно жаркого лета, плавание по фарватеру стало очень трудным, и мелкосидящих плавучих средств явно не хватало.

Плавучий ангар истребительного отряда Северного дивизиона. Реконструкция И. И. Черникова

Лоцманы упрямо сажали баржи на мель. Не было случая, чтобы баржа, поднимаясь вверх по реке к Троице, не простояла на мели 12–48 часов.

Северо-Двинская флотилия не могла оказать серьезного сопротивления противнику, и даже ретировалась от двух 152-мм пушек у деревни Кургомень.

Плавучие батареи — главная боевая сила красных, из-за малоподвижности не стреляли по быстроходным кораблями Англии. Канлодки со слабыми, изношенными пушками и малой скоростью хода не выдерживали столкновений с флотилией Англии.

Ленинцы не могли вести серьезные операции. Унтер-офицеры, смелые и решительные, выполнявшие рисковые задачи, для управления кораблей, как правило, не годились. Капитан и комендант создали гибельное двоевластие, разделив команду судна на аристократию — матросов, и плебеев-речников.

На корабли летом установили более крупные пушки и вновь оборудовали 3 канонерские лодки «Труд», «Усть-Сысольск», «Роза Люксембург».

Помимо штаба 6-й армии, флотилия оперативно подчинялась начальнику Северо-Двинского района, в штабе которого морских специалистов не было. Поэтому от этого воинского начальника шли приказы самого нелепого, с морской точки зрения, характера.

В 1919 г. флотилии даже не разрешили включить телеграфный аппарат в единственный провод на Северной Двине, постоянно занятый армией.

Моряки отправляли радиограммы через полевые станции РККА. Для телеграфной связи использовали провод Наркомата почт и телеграфов, который армия загружала посланиями о портянках и сапогах. Телеграммы из Москвы доходили на фронт иногда на второй месяц.

Воздушные силы

Самолеты красных базировались в деревне Пучуга, затем — Нижняя Тойма. Аппараты стояли в палатках на берегу, а гидроаэропланы — на баржах, снабженных помостом для спуска на воду. Мастерской и базой служил пароход «Пугачев».

В каждый из четырех отрядов входило 10–12 аэропланов (М-20, Спад VII, Ньюпор X, XVII, XXIV, XXV), из них исправных 4–5. Не хватало топлива и вооружения, зажигательных пуль и специальных бомб (дымовые, зажигательные, осколочные).

Белые оборудовали в Двинском заливе аэродром и ангары на 40 аппаратов, которые уничтожили 2 аэродрома, 1 плавбатарею, 1 катер (повреждено 11 судов), убит 21 моряк (60 ранено).

Сухопутные силы РККА

В состав сухопутных сил Советов входили батальоны матросов Балтфлота и флотилии Северного Ледовитого океана, 1-й Рабоче-крестьянский красный полк, Вологодский красный полк и прочие (около 6000 штыков). Операциями руководил полковник германского генерального штаба Эге.

Артиллерии красных всюду превосходили союзников почти в 2 раза. Войска имели прекрасное вооружение, снабжение, умелое руководство стрельбой артиллерии, корректировавшейся со змейковых аэростатов.

Но части паниковали и не выносили арт-огня. Мобилизованные зачастую дезертировали и бунтовали.

Глава 7 БРИТАНИЯ НА ДВИНЕ

Первые 2 корабля Англии пришли на фронт 2 мая. Красные бессистемно стреляли по деревне Кургомень. Каждый день число их кораблей увеличивалось, но флотилия не могла выдержать боя с «владычицей морей».

Флот красных оказался не только безобидным, но и приносил пользу, снабжая свежей рыбой союзные силы. После бомбардировки реку покрывали рыбачьи лодки и корабельные шлюпки, ловящие оглушенную, плавающую по поверхности рыбу. Девушки, называя себя «барышнями», всегда оказывались впереди и хватали самую крупную рыбу. Их колоритные фигуры оживляли пейзаж. Загорелые, обожженные солнцем, всегда босиком (чулки и сапоги одевались только по праздникам), они мелькали повсюду, в разноцветных платках, завязанных под подбородком, всегда здоровались и весело улыбались синими глазами. Работая как мужики, барышни грузили и разгружали баржи, таскали ящики, бревна, артиллерийские запасы, бомбы и никогда не унывали. Улыбаясь, они работали, удивляясь «сумасшедшему» англичанину, который то разгружал, то нагружал одни и те же баржи, у которого так много сахара и который требовал яиц больше, чем куры могли снести.

Но юные «леди» быстро смекнули: «У англичанина много чего есть — значит, и платить он может много». И стали вовсю использовать свою естественную монополию. В начале интервенции за банку тушенки, фунт сахара или мешок картошки они давали десяток яиц. Но затем прониклись духом предприимчивости и за одно яйцо требовали полфунта сахара или банку тушенки, страстно торгуясь при этом не менее часа. Молоко, бывшее вначале безукоризненным, барышни разбавляли водой и, не краснея, доказывали, что оно натуральное. Они правили лошадьми и возили продовольствие на передовые позиции, куда мужики отказывались идти.