Гибель империи. Российский урок

Помните слова писателя Владимира Алексеевича Солоухина, недоумевавшего: как же так, если в России перед революцией «все цвело, так что же тогда гнило?»[138].

«Как это бывает с каждой заразительной болезнью, настоящая опасность революции заключалась в многочисленных носителях заразы: мышах, крысах и насекомых… Или же выражаясь более литературно, следует признать, что большинство русской аристократии и интеллигенции составляло армию разносчиков заразы». Это поразительное по силе признание сделал уже в эмиграции в тридцатые годы Великий князь Александр Михайлович, друг детства Николая II, лично знавший многих реальных творцов революции, обрекших Россию на бесчисленные страдания.

Великий князь Александр Михайлович в эмиграции

Цитируем дальше:

«Трон Романовых пал не под напором предтеч советов или же юношей-бомбистов, но носителей аристократических фамилий и придворных званий, банкиров, издателей, адвокатов, профессоров и других общественных деятелей, живших щедротами Империи. Царь сумел бы удовлетворить нужды русских и рабочих, и крестьян; полиция справилась бы с террористами. Но было совершенно напрасным трудом пытаться угодить многочисленным претендентам в министры, революционерам, записанным в шестую книгу российского дворянства (в шестую часть губернской дворянской родословной книги вписывались именитые древние роды – м. Т.), и оппозиционным бюрократам, воспитанным в русских университетах.

Как надо было поступить с теми великосветскими русскими дамами, которые по целым дням ездили из дома в дом и распространяли самые гнусные слухи про Царя и Царицу? Как надо было поступить в отношении тех двух отпрысков стариннейшего рода князей Долгоруких, которые присоединились к врагам монархии? Что надо было сделать с ректором Московского университета, который превратил это старейшее русское высшее учебное заведение в рассадник революционеров? Что следовало сделать с графом Витте, возведенным Александром III из простых чиновников в министры, специальностью которого было снабжать газетных репортеров скандальными историями, дискредитировавшими Царскую семью?

Что нужно было сделать с профессорами наших университетов, которые провозглашали с высоты своих кафедр, что Петр Великий родился и умер негодяем? Что следовало сделать с нашими газетами, которые встречали ликованиями наши неудачи на японских фронтах? Как надо было поступить с теми членами Государственной Думы, которые с радостными лицами слушали сплетни клеветников, клявшихся, будто бы между Царским Селом и Ставкой Гинденбурга существовал беспроволочный телеграф?

Что следовало делать с теми командующими вверенных им Царем армий, которые интересовались нарастанием антимонархических стремлений в тылу армии более, чем победами над немцами на фронте? Как надо было поступить с теми ветеринарными врачами, которые, собравшись для обсуждения мер борьбы с эпизоотиями, внезапно выносили резолюцию, требовавшую образования радикального кабинета?

Описания антиправительственной деятельности русской аристократии и интеллигенции могло бы составить толстый том, который следовало бы посвятить русским эмигрантам, оплакивающим на улицах европейских городов “доброе старое время”. Но рекорд глупой тенденциозности побила, конечно, наша революционная печать»[139].

Начальник московского охранного отделения Сергей Васильевич Зубатов незадолго до февральских событий пророчески предсказал: «Революцию в России сделают не революционеры, а общественность»[140].

Ни англичане, ни немцы, ни самые что ни на есть масоны-размасоны вкупе со всеми большевиками и эсерами ничего не смогли бы сделать, если бы не наша передовая, прогрессивная общественность, мозг и совесть нации, в высоком самоотверженном порыве не поставила бы себе прекрасную и сияющую цель – освобождение России! Именно созданное ими «государство в государстве» в конце концов одержало долгожданную победу над Российской империей – огромной, древней, славной, стремительно развивавшейся.

Было ли виновато в этой трагедии само тогдашнее руководство? Скажу сразу: безусловно.

Творцы революции

А. И. Гучков объезжает фронты воюющей армии

И все же: кем же конкретно был запущен самоубийственный механизм Февраля 1917 года? И как получилось, что саморазрушение великой страны стало делом энтузиазма миллионов ее граждан?

Кто были они – творцы переворота? Посвятим эту главу некоторым, а остальные предстанут перед нами по ходу дальнейшего рассказа.

«Гучков вдруг начал меня посвящать во все детали заговора и называть главных его участников. Я понял, что попал в самое гнездо заговора. Председатель Думы Родзянко, Гучков и Алексеев (начальник штаба Верховного главнокомандующего) были во главе его. Принимали участие в нем и другие лица, как генерал Рузский… Англия была вместе с заговорщиками. Английский посол Бьюкенен принимал участие в этом движении, многие совещания проходили у него»[141], – писал о событиях конца 1916 года князь Владимир Оболенский.