Гибель Лю Шаоци

В 1966 г. Мао Цзэдун, по его собственному признанию, «разжег огонь» «культурной революции». При этом его замыслы вначале не были понятны ни Лю Шаоци, ни другим членам высшего руководства партии и страны. Лю Шаоци, который в первый момент воспринял «культурную революцию» как очередную волну обычной политической учебы, тогда разъяснял смысл этой кампании следующими словами: «Сегодняшняя великая культурная революция может повысить сознательность всей нашей нации. Парижская коммуна распространила марксизм. Октябрьская революция (в России) принесла нам ленинизм. Мы так же должны поднять на новую высоту идеи Мао Цзэдуна». И далее: «В прошлом ЦК партии постоянно стремился найти путь к выправлению и искоренению распространенного явления, когда кадровые работники разного уровня отрываются от масс и все более обюрокрачиваются. У нас был опыт движения за социалистическое воспитание. Надеемся, что великая культурная революция предоставит нам для этого еще больше возможностей»[42].

Итак, Лю Шаоци, как и все остальные члены руководства партии, поддержал призыв Мао Цзэдуна к «культурной революции». Однако положение его тут же стало необычайно сложным. По своей должности главного руководителя работы всего партаппарата именно он вынужден был каждодневно решать многочисленные новые вопросы. «Культурная революция» сразу же выплеснулась на улицы, с чем Лю Шаоци мириться никак не хотел. Вероятно, он сначала даже не осознал, что это происходило по воле Мао Цзэдуна.

В документе ЦК КПК, разработанном под руководством Мао Цзэдуна и датированном 16 мая 1966 г., была изложена программа «культурной революции». В нем речь шла о «контрреволюционных ревизионистах», против которых следовало развернуть борьбу. Мао Цзэдун и его сторонники обвиняли своих противников (прежде всего Лю Шаоци, хотя и не называли его имени) в приверженности принципу «мирного сосуществования» (в данном случае прежде всего внутри партии; хотя тут было и «второе дно», а именно намек на некое совпадение позиций Лю Шаоци с Москвой в вопросах внешней политики). Они предлагали отбросить принцип отношений «так называемого равенства» (перед истиной внутри партии, о чем, как уже упоминалось, открыто заявлял Пэн Чжэнь в речи по случаю очередной годовщины КНР 1 октября 1965 г.) и заменить его «борьбой не на жизнь, а на смерть», «подавлением инакомыслящих с помощью силы»[43]. Расхождение по этому вопросу было тогда центральным пунктом разногласий между Мао Цзэдуном и Лю Шаоци в подходе к внутрипартийной жизни. Лю Шаоци попадал, с точки зрения Мао Цзэдуна, в категорию инакомыслящих, с которыми и следовало вести борьбу не на жизнь, а на смерть.

В конце мая — начале июня 1966 г. Мао Цзэдун в обход Лю Шаоци, который формально продолжал возглавлять повседневную работу ИК КПК, через кандидатов в члены Политбюро ЦК КПК Кан Шэна и Чэнь Бода, соответственно советника ГКР и руководителя ГКР, осуществил несколько шагов по развертыванию «культурной революции». В частности, зная о возражениях Лю Шаоци, Мао Цзэдун тем не менее по предложению Кан Шэна дал указание опубликовать в «Жэньминь жибао» и передать по центральному радио текст «первой марксистско-ленинской дацзыбао» (дацзыбао — заявление по политическим вопросам, обычно написанное от руки крупными иероглифами на больших листах бумаги и вывешенное в людном месте), требовавшей «свержения» партийного и административного руководства Пекинского университета[44]*.

Одновременно в центральной партийной печати началась пропаганда тезиса о необходимости борьбы с теми, кто противится «революции» и защищает «императора»[45]. Это был прозрачный намек на то, что Мао Цзэдун не считает Лю Шаоци законным главой государства, а призывает относиться к нему как к «императору», которого необходимо «свергнуть». Чэнь Бода, по непосредственному указанию Мао Цзэдуна, «взял власть» над парткомом центрального печатного органа партии — газеты «Жэньминь жибао», причем без ведома Лю Шаоци, который был просто поставлен перед фактом[46]. Таким образом, когда Мао Цзэдун демонстративно дал понять Лю Шаоци, что не считается с ним и, более того, ставит его вне организационного центра по руководству «культурной революцией», Лю Шаоци оказался в положении ее «мишени».

В результате мощного развертывания «культурной революции» в конце мая — начале июня 1966 г. работа партийного аппарата в стране была парализована. Перед Лю Шаоци встал вопрос о том, как действовать в создавшейся ситуации. В эти дни он говорил в кругу своей семьи: «V меня нет опыта проведения такого движения в условиях социализма. В прошлом также не было такого случая, чтобы наша партия использовала подобный метод в целях упорядочения стиля; нужно проверить (этот метод. — Ю.Г.) в течение нескольких дней, а потом уж поговорим»[47].