Гибель отложим на завтра. Дилогия

Прошло много лет, но сны так меня и не покинули и все еще преследуют ночами. Да, они стали реже, но меня это мало утешает. Эти зеленые глаза илиринской ведьмы — неужели нет забвения? Даже сейчас, спустя столько лет, я просыпаюсь в холодном поту, стоит мне их увидеть.

А сколько раз случалось, что Тэйске, заслышав, как я плачу или кричу во сне, подбегала, клала на лоб свою узкую прохладную ладошку, будила меня, уговаривала, что это всего лишь ночной кошмар. Да, Тэйске, это действительно кошмар. И боюсь, он не оставит меня до самой смерти. Но с тобой мне легче. Возможно, ты не подозреваешь, но ты спасла меня в тот день, когда я тебя встретил. Потому что в тот день я шел топиться. Да, я все-таки нашел в себе силы… Если бы не ты… Я просто не смог пройти мимо малышки, которая заходилась в таком плаче. И не смог оставить тебя, когда ты сквозь слезы, неразборчиво коверкая слова, рассказала, что твоих родителей убили за неуплату податей, а тебя выгнали из дому. Тебе некуда было идти. И мне тоже. Вот так, вместе с тобой, мы и ушли в никуда. И оказались в Сайхратхе.

Когда я расставался со своим братом, он пожелал мне выжить. И я выжил. Лишь благодар тебе, хоть ты об этом и не знаешь. Возможно, я подумал, что моя жизнь не совсем бесполезна, что кому-то я еще могу быть нужен. Сейчас мне уже сложно сказать, как именно я рассуждал в тот момент и рассуждал ли вообще. Или это был минутный порыв? Так или иначе — я жив. Как ни странно.

Все это время я старался не вспоминать прошлого, даже не думать о том, что творится за морями. Однако слухи все же долетали до меня, и кое-какие вести я услышал против воли. Так я узнал, что Элимеру невероятным образом удалось вернуть власть в Отерхейне и удержать народ в подчинении. Он помешал соседям захватить разрушенные города и даже восстановил эти города. Удивительно! Еще я знаю, что он снова женился и теперь в Отерхейне новая кханне и наследники. Хотя главным среди них по-прежнему считается Таарис, его первенец. Мальчишке, должно быть, около тринадцати, совсем скоро станет взрослым.

Я знаю, что Илирин теперь состоит из разрозненных городов-государств. И что они вернулись к прежней вере в Богиню-Мать. Так что не ошибались Аззира с Маллекшей, когда предрекали это. Но самим им не привелось увидеть, как возродился забытый культ. Обе умерли задолго до этого, и про одну из них я даже знаю как, ведь я сам убил ее.

В моем же существовании мало что меняется. Я по-прежнему живу с моей названной дочерью Тэйске, по-прежнему обучаю детишек знати. Воинские умения, привезенные из Отерхейна, здесь, как и везде, очень ценятся, так что бедствовать нам с Тэйске не приходится.

А она взрослеет. Вот уже не малышка, а юная девушка. Как быстро летят годы! Озорство в глазах, улыбки, посылаемые симпатичным мальчишкам. Иногда мне даже кажется, будто я ревную. Еще бы! Что я стану делать, если она соберется замуж и покинет своего нареченного отца? Впрочем, люди, которые узнали нас не так давно, не верят, что она как бы моя дочь. Думают — любовница. Прячут ехидные, всезнающие улыбки, когда видят нас вместе. Да, Шаазар оказалась права — я и впрямь заметил, что годы почти не изменили мою внешность, а потому я по всеобщему мнению никак не годился в отцы собственной дочери. Если я не сбился со счета, то мне сейчас около сорока, однако и в это мало кто верит. Мне, если честно, все равно. А Тэйске, по-моему, только льстит, когда нас принимают за парочку. Наверное, как и всякой девчонке, недавно вышедшей из детства, ей льстит, когда в ней видят взрослую женщину. А мне так забавна ее реакция, что она даже обижается, когда я начинаю дразнить ее по этому поводу.

От ее детства остались только камушки, к которым она никогда меня не подпускала. Играла с ними, кажется, даже разговаривала, но стоило мне войти в комнату, как тут же прятала. Я и не настаивал, чтобы показала. Я думаю, может, это единственное, что осталось ей от родителей? Может, эти камни она собирала на побережье вместе с отцом — настоящим отцом, — или с матерью? Я не знаю.

От меня, конечно, не могло ускользнуть, как она превращалась в красавицу с лукавым и дерзким взглядом. О, у нее появилось много поклонников. И они до сих пор не отстают, хотя я постоянно гоню их прочь, стоит им появиться на пороге нашего дома. Гоню, потому что хочу оттянуть тот момент, когда моя рыжая Тэйске влюбится в какого-нибудь юнца, выскочит замуж и позабудет о своем отце-зануде.

Она почти ничего не знает о моем прошлом, а я ей не рассказываю. А она и не спрашивает. Словно бы и так все понимает. Она удивительно мудра для своих лет, иногда мне даже кажется, будто в некоторых вопросах куда мудрее меня. Но когда-нибудь я расскажу ей все. Точнее, эти мои записи расскажут, потому что сам я вряд ли решусь: слишком больно говорить об этом вслух. Записывать тоже больно. До сих пор. Но все-таки легче. Потому я и пишу.