Гибель парома «Эстония». Трагедия балтийского «Титаника»

Еще более загадочным выглядит дело о близнецах Ханнике и Ханнели Вейде. Я посетила их родителей. Имена девушек с самого начала находились в списке спасенных. Сын Вейде, живущий в Лондоне, уже утром 28.09.1994 года позвонил в центр спасения Стокгольма. Там ему сообщили, что его сестры находятся в больнице Худдинг. Он сразу же позвонил и туда и узнал от старшей медсестры, что его сестры действительно находятся там, но пока он не сможет переговорить с ними, поскольку именно в это время ведутся протокольные записи показаний спасенных и т. д.

С большим облегчением он позвонил в Таллин. И там также успокоились, поскольку речь шла всего лишь о нескольких днях до того момента, когда родители смогут заключить девушек в свои объятия. Родители трепетно следили за публикацией списков спасенных и могли убедиться, что одна из дочерей, записанная пол именем Анна (Ханнели), уже значится в этом списке, что являлось явным свидетельством того, что она жива, поскольку кто же еще мог назвать себя так, кроме нее самой. Так полагали в семье.

Но сестры так и не вернулись домой.

А вместо этого к Вейде поступили три телефонных вызова.

Первый 28 сентября 1995 года, следующий годом позже, в октябре 1998 года, а еще один вскоре после второго. Мать девушек совершенно уверена, что с ней разговаривали ее дочери: она узнала голос Ханнели, которая каждый раз повторяла одно и то же: «Это я, Анна». После этого связь прерывалась.

Поиски близнецов Вейде снова привели меня в Стокгольм, прямо в больницу Худдинг. Со мной говорил руководитель штаба спасения доктор Бо Бризма, который занимался делом «Эстонии», поскольку он по совместительству является еще и директором больницы.

Однако доктор Бризма не смог припомнить чего-либо существенного по интересующему меня вопросу. В центре спасения, по его словам, во время катастрофы царил такой хаос и замешательство… С другой стороны, по его словам, из его штаба не сообщалось каких-либо ошибочных имен. Его люди работали организованно и прилежно…

Уже с этого дня мне стало ясно, что все, кто находился на более или менее ответственном посту во время катастрофы и проведения спасательной операции, кто занимался спасенными людьми, страдают клинической потерей памяти.

Я потребовала, чтоб мне позволили переговорить со старшей медсестрой, которая сообщила родителям Вейде об их дочерях. Я прождала этой встречи в течение нескольких дней. Я все звонила и звонила в больницу, а затем, потеряв всякое терпение, просто надолго уселась в коридоре больницы. Когда руководство заметило, что я не собираюсь сдаваться, наконец, появилась сестра. Она была крайне взвинченна и неуверенна, и, конечно, и у нее присутствовали симптомы потери памяти; она просто ничего не помнила об этом случае.

Я посетила уголовную полицию в Турку и переговорила с руководителем центра спасения, и затем отправилась в местную больницу. Но и там страдали потерей памяти. Более того, все делали вид, что считают меня чуть ли не душевнобольной. Мне стало ясно, что этим людям было приказано не распространяться о событиях, связанных с гибелью «Эстонии». Одна моя коллега из журнала Spiegel, которая в 1996 году также вела сходное расследование по заданию Print Magazin, посетила даже жену судового врача Виктора Богданова. Иллу Эрма рассказала ей, что на следующий день после гибели «Эстонии» судовой казначей Андерс Вилмар позвонил ей, чтобы заверить ее в том, что Виктор находится у него и что она не должна ни о чем беспокоиться. К сожалению, и этот спасшийся оказался пораженным болезнью беспамятства. Иллу Эрма связывала это с тем, что ее муж, по ее наблюдениям, в последние дни перед катастрофой находился в очень подавленном состоянии и не имел никакого желания уходить в рейс. Он даже поговаривал о том, что очень скоро подыщет себе другую работу.

Я завершила мои расследования нижеследующим итогом.

Второй капитан Аво Пихт, который сначала действительно был доставлен на Утё, а затем в больницу в Турку, исчез в первой половине дня 28.09.1994 года. След старшего механика Лембита Лейгера вел в Стокгольм и там терялся самым странным образом. Точно так же исчезли и близнецы Ханника и Ханнели Вейде, которые, однако, сначала поступили в больницу Худдинг в Стокгольме. Да и другие истории исчезновения спасенных складывались подобным же образом.

Но я еще не могла разгадать связь этих событий. Что могло, например, связывать близнецов Вейде и Аво Пихта?

То, что второй капитан исчез как возможный важный свидетель, еще можно как-то понять. Но почему исчезли старший механик, судовой врач, продавщица и две танцовщицы? В этом трудно было усмотреть какой-то смысл, пока я не услышала высказывания Марге Рулл, одной из участниц танцевальной группы, к которой принадлежали и сестры-близнецы.