Гибель Петрограда

«Что же это? несчастный случай или действительно судьба, оберегавшая товарища от грозной опасности, но он не сумел понять предостережения и ушел в роковое для него плавание? Неужели действительно за человеком стоят невидимые силы и диктуют ему, так поступать?» — тревожно думал я и взглянул на боцмана.

Старик не спускал с меня глаз. «Разве я неправ? Неужели и в будущем не поверишь судьбе?» — говорило его печальное, заплаканное лицо. Я отвернулся от боцмана и в задумался. «Судьба или случай? Судьба или случай?» — неотвязно стучало у меня в мозгу.

Панихида кончилась. Мы подняли покойника и, положив его на доску, поднесли к борту крейсера. Раздался пушечный выстрел, и мы стали медленно выдвигать доску за борт; задержав мгновение, мы немного наклонили ее, и покойник начал сползать, сперва едва заметно, потом все быстрее и быстрее и, наконец, отделившись от доски, грузно упал в море…

Вода быстро сомкнулась над покойником, и только едва заметная зыбь указывала нам место погребения товарища.

Через несколько минут машина крейсера заработала энергичнее, и «Терек» стал быстро удаляться, оставляя покойного Кноринга одиноким среди предательских вод капризного моря.

Мы еще не успели разойтись с палубы и стряхнуть с себя тяжелое впечатление похорон, а уже морские хищники со всех сторон кинулись к умершему и, жадно разрывая толстую ткань, старались скорее добраться до неожиданной добычи.

Спокойнее бирюзовое море казалось таким кротким и ласковым. Невозможно было приставить, что вчера на заре оно яростно кидалось на крейсер, настойчиво требуя себе юной жертвы.

Смерть товарища произвела на меня неизгладимое впечатление, и с тех пор я внимательно прислушиваюсь к таинственному голосу судьбы, всегда следую его указаниям и вот до сих пор спокойно прохожу мой жизненный путь…

Юрий Волин ЯВЛЕНИЕ СМЕРТИ

Может быть, этого и не было.

I

— Послушайте, Поль. Что было бы, если бы «Титаник» вдруг начал тонуть?

Я смеюсь.

— У вас, Маргарита, совсем не женское строение ума. Вы любите задавать и разрешать задачи. У вас фантазия романиста.

— Нет, серьезно, — задумчиво говорит Маргарита. — Ночью я видела сон и сегодня весь день продолжаю мысленно развивать картину… «Титаник» медленно опускается на дно. Заметьте, Поль: медленно, плавно, величаво. Мне представилось это во сне совсем не как катастрофа. В катастрофе — внезапность, паника, суета. «Титаник» погружается величественно: спокойно, тихо, красиво… Я пережила прекрасные минуты, Поль, когда любовалась этой удивительной картиной!

— Ну, а люди? Люди, Маргарита! Вы — сами!.. Ведь на нашем пароходе почти две тысячи человек. И так много детей… Так много молодых, еще не живших. Подумайте, что вы говорите, Маргарита! Какой ужас погибнуть здесь, в пустыне океана!

— Нет, Поль! — убежденно возражает Маргарита. — Это торжество. Это высочайшее блаженство. Ведь я уже пережила это и знаю! Пусть во сне, но так явственно, так красочно, какою бывает только правда… Медленно опускался «Титаник». И со всех этажей собрались люди сюда наверх. И лица были ясные, светлые. По-новому блестели глаза, поднятые к небу. Люди взялись за руки — все, от нищего эмигранта до прелестной леди. И хором пели песню… Я никогда не слыхала такой величественной песни и не представляла себе, что человеческая песнь может быть такой божественно-прекрасной. Откуда пришла она ко мне — уму непостижимо. Ведь не могла же я выдумать ее!.. Гимн Богу, природе, океану, смерти… Торжественно-медлительный, как смерть «Титаника»… Хорошо было, Поль!

Маргарита умолкает.

Молчу и я. Молчу… Почему показалось мне, что и я видел тот же сон?..

А огромный шар солнца, еще так недавно смотревший на нас всем лицом, покорно погружается в океан. Еще несколько минут, и океан поглотит золотую шапку, и станет еще таинственней эта безграничная ширь, наш укромный, неосвещенный уголок палубы, и мы двое, в молчании думающие свои странные думы!

Она совсем не похожа на француженку, моя спутница Маргарита Тажиль, хотя одевается с шиком и владеет изысканностью манер истой парижанки. Она серьезна, вдумчива, много читала, много видела, ни о чем не боится говорить и мыслить самостоятельно, смело и парадоксально. Она наблюдательна, любит людей и ничего не ищет в жизни, кроме новых встреч и впечатлений. Она, как я, независима и молода. И так красиво, так просто сложились наши отношения: первая в моей жизни дружба с женщиной.

— Смотрите, Поль. Океан расправляется, потягивается… просыпается. Это он радуется, что ушло солнце.

— А разве океан не любит солнца?

— Я заметила, что не любит, — говорит Маргарита, — солнце стесняет его, связывает его движения. Он иногда улыбается на солнце, но это — усталая, мертвая улыбка. Он оживает, когда небо облачное, или вечером, когда солнце уходит. Он тогда улыбается, ухмыляется, а иногда хохочет веселым хохотом.

— Вы говорите об океане, как о живом существе!

— Конечно. Иначе я его не понимаю…

…Почему меня вдруг охватила тоска?