Гибель великого города

Ему нужен шум, людское волнение. И чтобы в этом неумолчном гомоне звучало его имя: «Великий Манибандх! Высокочтимый Манибандх!» И тот, кто не может его любить, пусть склонит перед ним голову, — одинокая гордость Манибандха будет удовлетворена.

Так прошло немало времени. В комнату неслышно вошла Вени.

— Высокочтимый!

Манибандх ее не услышал. Он весь ушел в свои мечты Кто-то тяжело дышит, стонет… это сам фараон, подобно рабу, упав у его ног, дрожит от страха…

Вени, подойдя близко, сказала:

— Высокочтимый, старый…

— Старый? — пробудился Манибандх. — Кто назвал меня старым?

Узнав Вени, он смягчился.

— Красавица, я стар?

Брови сошлись у него от недоумения, на губах играла насмешливая улыбка.

— Нет, я хотела сказать, что даже старый жрец не уходит так в свои мысли, как вы, высокочтимый.

— Жрец! Разве он трудится, как я, красавица? Сегодня мне нужно осмотреть многие тюки товаров. Торговля растет, как сеть паука.

— Высокочтимый — паук?

Она проговорила эти слова не задумываясь, как шаловливый ребенок, но, поняв, что сказала дерзость, прикусила язык. Манибандх, заметив ее испуг, добродушно улыбнулся. Оба рассмеялись.

Простодушие дравидской танцовщицы восхитило Манибандха. Почему люди не говорят ему в глаза то, чего он сам ждет от них? Вени так проста и непосредственна, она всюду ведет себя с достоинством. А Нилуфар… Она всегда говорила с ним робко и боязливо, как рабыня.

Радостные голоса донеслись до каморки, где одиноко лежала Нилуфар. У них много причин для радости, горько думала египтянка. А она, что ей делать? Она сама несчастна и подвергает опасности других. Убить себя? Но неужели та самая Нилуфар, которую не испугали ни свирепые волны Инда, ни беспощадный ураган, так бесславно погибнет?

Однажды она придавила ногой опасного зверя. Сегодня он снова рычит над ее головой. Отступить? Признать себя побежденной? Нет! Разве в ее бровях нет прежней властной силы? Стоит лишь нахмурить их — и блеснут языками пламени вынутые из ножен мечи…

Как они смеются! Там, наверху… Вени… Манибандх…

Она спрятала голову в солому и заплакала. В это время вошла Хэка.

— Тише, Нилуфар, тише! Услышат!

Нилуфар подняла на нее глаза, полные слез. Она не имела права даже плакать.

Глава четырнадцатая

Великий город был в ожидании праздника в честь змеиного бога Ахираджа. Со всех концов света съехались сюда со своими товарами иноземные купцы. С поклонами являлись они в гостеприимный дворец почтенного Амен-Ра. Купцы восхваляли могущество своих богов, а некоторые при этом не удерживались от насмешек над сомнительным величием чужих божеств. Не раз между гостями возникали долгие шумные споры.

Аравийские купцы поклонялись Луне. Египтяне же чтили Солнце, считая Луну его извечным врагом. Но разве в пустыне Солнце помогает людям, вопрошали аравитяне, разве оно является их благодетелем? Нет! Только Луна дарит свет и прохладу. Сама ночь, укрывающая путника, взлелеивается в ее молочном сиянии; и когда Луна отдыхает в раю, по земле начинают ползать ее враги змеи. Противники сходились лишь в одном: как бы ни враждовали между собой Солнце и Луна, оба они верховные божества.

Сколь богат Мохенджо-Даро золотом и драгоценными камнями, столь славен он и мудрецами! Но в спорах египтяне не уступали им, ибо полагали, что равных им нет на всей земле.

«Жители Мохенджо-Даро называют тучу-громовержца благосклонным кормильцем. Но нашей стране дожди не нужны, — говорили египтяне, — нашим полям дают влагу разливы Ха-Пи! Разве туча, — спрашивали они гордо, имеет определенный облик, как Ха-Пи? Божественная река покорна бегу колесницы года, она изменяется от месяца к месяцу, но всегда орошает землю. А облака на небе собираются лишь время от времени…»

Но нелегко было убедить горожан Мохенджо-Даро. Они упорно отстаивали превосходство своих богов. Кто сильнее в спорах, чьи вера и обычаи предпочтительнее, решить было трудно. И Амен-Ра предложил устроить диспут, пригласив иноземных гостей в свой пышный дворец.

Первым завел речь о богах Ашарат, виночерпий досточтимого Амен-Ра. Он рассказал предание о начале Египта. Сами египтяне называют свою страну Кеми, что значит — «черная земля». В далекие времена страной Кеми правили не люди, а боги, самым главным из них был Хешар, иначе — Озирис. Ему служили бог огня Птах, бог солнца Ра, бог воздуха Шу, бог войны Сэб, бог ветра Сети. Все жили счастливо. Природа не скупилась на дары. Ведь нужда приходит тогда, когда люди отдаляются от богов. И так боги правили землей тринадцать тысяч девятьсот лет. В каждый солнечный год бог Ха-Пи четырежды меняет свой цвет. Иногда в пору жатвы его жаждущий язык поднимается до самых верховий и забирает всю пищу людей. Разбившись на пять потоков, Ха-Пи уходит в океан, не оставляя ничего людям. Как объясняли древние мудрецы, это была дань за драгоценную черную землю, приносимую водой. Верховные боги передали Кеми младшим богам во главе с Менесом. Их правление продолжалось четыре тысячи лет. Убедившись, что люди не нарушают установленных обычаев, Менес передал власть в руки фараонов.