Гибель вольтижера

Говорил он, конечно, о работе, ведь мы ничего толком не выяснили о состоянии Никиты. И я поняла, что абсолютно не против мозгового штурма, хотя возвращалась домой с одним желанием: забраться в постель и хорошенько отоспаться. Но тревога взбудоражила меня до того, что теперь вряд ли вообще удастся уснуть…

Артур быстренько сварил себе кофе, а мне развел растворимого. Ну да, вот такие у меня плебейские вкусы! В холодильнике нашлось три куска яблочного пирога на кефирном тесте, который Никита испек еще до болезни, и мы разделили их по-братски: мне – один, Артуру – два. Хотя, если честно, я все три съела бы с удовольствием, на отсутствие аппетита мне не приходилось жаловаться даже в самые тягостные времена.

Собирая пальцем последние крошки с тарелки, я спросила, постаравшись, чтобы голос не дрогнул:

– Артур… Он же не умрет от этой чертовой пневмонии?

– Нет, конечно, – ответил Логов так быстро и твердо, словно знал это наверняка.

И я почему-то ему поверила.

А Логов сразу же заговорил о деле. Этот отвлекающий маневр был уже хорошо знаком, Артур опробовал его на мне еще после смерти мамы, и раз сработало тогда, должно было помочь и сейчас. Поэтому я даже сопротивляться не стала, мысленно повернула ключ дверцы, за которой Никита получал свою интенсивную терапию, и запретила себе открывать ее до той минуты, пока не окажусь у себя в спальне, чтобы упиться горем и страхом в одиночку.

– Итак, что мы имеем? – Артур пытался поймать мой взгляд, словно так было проще не дать мне погрузиться в тоску. – Самое главное, что я выяснил! Знаешь, кто этот Миша Венгр? Держись крепче: это младший сын олигарха Бориса Всеволодовича Венгровского.

– Да ладно?! – ахнула я.

– Я сам не поверил… Но Миша этакая паршивая овца в стаде, с семьей у него напряженка. Какому бизнесмену к лицу сын-циркач? Тем не менее Марат Курбашев – тот, что отправил Мишу в последний полет, – считает, что деньги у парня водились. Поэтому Марат тоже был зол на него: Венгр продул ему в карты довольно большую сумму и до сих пор не отдал. Они даже как-то подрались на репетиции, но Миша деньги все равно не вернул.

Я удивилась:

– Марат сам в этом признался?

– Умный парень, – заметил Артур. – Понял, что мы все равно это разнюхаем, так что лучше не скрывать. Если он не виновен, это самое разумное с его стороны. И если виновен – тоже…

– Зачем убивать того, кто должен тебе денег?

– Вот. У меня возник тот же вопрос. Никакого смысла. Если только надежды стрясти долг совсем не осталось… Но это, мне кажется, не тот случай. Так что Марата я пока поставил в списке последним… Геннадий Стасовский – более заинтересованное лицо. Ему-то как раз хотелось стереть Мишу с лица земли…

– Кто его осудит?

Голос Артура прозвучал насмешливо:

– Ты слишком добра. Марта уверяет, что муж не догадывался о ее романе с Венгром…

– Ну конечно!

– Согласен. Ни в театре, ни в цирке такую тайну дольше пяти минут не сохранить. Да Стасовский и сам не стал этого отрицать.

– Он сознался?!

– Только в том, что ему было известно о романе своей жены с Венгром. Знаешь, что склоняет меня верить ему? Он не пытался изобразить себя Мишиным другом, представить все так, словно погибший был ему симпатичен, несмотря ни на что… Он даже по имени его ни разу не назвал, только Венгром.

– Это умно, – заметила я осторожно.

Артур согласно кивнул:

– Или так. Я пока Стасовского не исключаю, у него по-прежнему самый сильный мотив… И отличная возможность! Но если верить твоему Гоше, в этом деле имеется еще один персонаж.

Я перехватила инициативу:

– На двадцатом ряду, чуть позади них, сидела некая высокая блондинка с большим носом, которая якобы направила в глаз Мише Венгру луч лазерной указки. И это вполне могло сбить вольтижера, заставить его зажмуриться или дернуться и в итоге совершить смертельную ошибку.

– Вполне, – подтвердил Артур. – А у Михаила имеется сестра. Ярослава Венгровская. Он был младше ее на четыре года. А самый большенький из троих детей олигарха – Андрей Венгровский. Старшие наследники не бунтовали, они как миленькие уже несколько лет работают в нефтяной компании отца. На что старик наверняка и рассчитывал… Но у Миши, как ты понимаешь, были собственные представления о счастливой жизни.

– Но отец его содержал?

– Это мы выясним. Если деньги водились, почему не мог рассчитаться с Курбашевым и не портить себе репутацию в цирке? И надо выяснить: был ли у сестренки зуб на младшего брата? Все-таки в публике сидела женщина. – Артур подлил себе кофе и поморщился: остыл. – Так, а если отстраниться от версии о семейном следе, сегодня я видел в цирке двух высоких дам. Но одна из них – Гошина мама, ее мы исключаем, если малыш не исчадие ада и не покрывает мать-убийцу… Вторая – это билетерша Нина Васильевна. Женщина не юная, но вполне энергичная. Уж поднять указку ей точно под силу. Вопрос: зачем?

– И ты это выяснишь…

– Мы, – сердито поправил Артур. – Мы выясним. В общем, очевидный мотив имеется только у одного человека.

– Мужа Марты?

Логов кивнул: