Гиблое дело. Как раскрывают самые жестокие и запутанные преступления, если нет улик и свидетелей

7 сентября 1978 года Марков стоял возле моста Ватерлоо в ожидании автобуса и внезапно почувствовал острую боль в задней части ноги – это было похоже на укус насекомого. Какой-то мужчина, казалось, случайно ткнул его зонтиком, когда проходил мимо. Незнакомец, которого позже описали как человека крупного телосложения, говорившего с иностранным акцентом, немедленно извинился и быстро пошел прочь.

Марков позже в тот же день напомнил об инциденте коллеге и его жене, но не придал ему особого значения. В тот же вечер он потерял сознание и был госпитализирован в состоянии лихорадки. К следующему утру у Маркова лихорадка только усилилась, участился пульс и понизилось артериальное давление. Место укола зонтиком сильно воспалилось, и количество лейкоцитов в крови резко возросло. Рентгеновские снимки ноги ничего не выявили, и, несмотря на большие дозы антибиотиков, в течение следующих двух дней его состояние ухудшалось. Марков рассказал врачам о боли в ноге и заявил, что, должно быть, его отравили каким-то ядовитым дротиком. Никто не обратил особого внимания на эти слова, но три дня спустя в возрасте всего 49 лет Марков умер.

Скотленд-Ярд распорядился провести вскрытие тела. Во время этого осмотра участок кожи вокруг раны удалили и отправили доктору Дэвиду Галлу, эксперту по ядам, работающему в сверхсекретном правительственном учреждении химической защиты в Портон-Дауне.

Галл нашел металлическую капсулу диаметром 1,52 мм с двумя просверленными в ней крошечными отверстиями, каждое – 0,35 мм в диаметре. Стало ясно, что нечто, содержащее смертельное вещество, ввели Маркову с помощью газового пистолета, спрятанного в зонтике нападавшего. Капсула и состояла на 90 % из платины, а на 10 % – из иридия.

Характер смерти Маркова намекал, что вряд ли виновниками смерти стали бактерии и вирусы. Здесь явно применили химический токсин. Только рицин, получаемый из касторовых бобов, казалось, подходил под этот случай. Но в то время в Великобритании не было надежного теста на это вещество. В любом случае организм быстро расщепляет рицин, не оставляя от него никаких следов, так что это один из самых эффективных и смертоносных ядов в мире.

За неимением возможности протестировать образец ткани погибшего на наличие яда судмедэксперт Руфус Кромптон решил провести эксперимент: он ввел живой свинье количество рицина, равное тому, которое могла вместить капсула, найденная в ноге Маркова. Животное быстро заболело и умерло менее чем за 24 часа.

Вскрытие показало повреждение органов, идентичное повреждению органов Маркова. Это позволило предположить, что введенным ему веществом действительно был рицин. Доктор Кромптон позже объяснил:

– Самое хитроумное в рицине то, что он имитирует симптомы и проявляется в клинических анализах как естественное заболевание.

Нападавшего на Маркова так и не опознали, хотя в убийстве обвинили болгарскую тайную полицию и советский КГБ, особенно потому, что они, по-видимому, дважды пытались убить диссидента и потерпели неудачу в прошлом.

Некоторое время спустя выяснилось, что Маркова убили по приказу Тодора Живкова, который был коммунистическим диктатором в Болгарии в течение 35 лет. Режим не терпел инакомыслия, и писателям, которые хотели избежать ареста, приходилось следовать линии партии и петь ей дифирамбы. Маркова даже заочно приговорили к шести с половиной годам тюремного заключения за то, что он бежал в Великобританию. Перебежчики из КГБ Олег Калугин и Олег Гордиевский позже подтвердили, что комитет организовал убийство по просьбе болгарской секретной службы, агент которой (Франческо Гуллино) применил оружие против Маркова, когда «столкнулся» с ним на мосту Ватерлоо.

После смерти работы Маркова изъяли из Болгарии, а его имя запрещали упоминать в средствах массовой информации вплоть до падения коммунизма в 1989 году.

Всего четыре года спустя совершенно другое убийство потрясло Лондон и с тех пор преследует мир судебной медицины.

Роберто Кальви

Предполагается, что незапутанные дела не доставляют головной боли судмедэкспертам и полиции. Большинство самоубийств, например, и правда легко раскрываются. Хотя иногда, казалось бы, очевидные, но поспешные выводы могут десятилетиями преследовать детективов и экспертов, а также приводить к экстраординарным разоблачениям, переворачивая все с ног на голову.

Итак, все произошло, когда я был молодым начинающим репортером и оказался одним из первых журналистов на месте происшествия с трупом мужчины, висящем на нейлоновой веревке, привязанной под лондонским мостом Блэкфрайерс – одним из самых знаковых древних мостов столицы Великобритании. Это случилось 18 июня 1982 года.

Сначала я не мог до конца поверить в то, что видел. Всего несколькими минутами ранее я сидел в отделе новостей газеты The Mail on Sunday, собираясь выпить утренний кофе. Один из коллег вошел, затаив дыхание, и сказал, что всего в двухстах метрах от офиса с моста свисает тело. Увлеченному молодому репортеру больше не надо было говорить ни слова. Я и еще один журналист практически побежали на место происшествия.