Гиблое дело. Как раскрывают самые жестокие и запутанные преступления, если нет улик и свидетелей

Как насчет жертв, которые приходится приносить самим судмедэкспертам, чья профессиональная жизнь так тесно связана с мертвыми? Многие, с кем я разговаривал, открыто признают, что их работа вынуждает жертвовать личной жизнью и здоровьем. Некоторые рассказывали о странных триггерах, провоцирующих флешбеки с работы, и о том, как они могут сыграть злую шутку с их разумом в самые неподходящие моменты.

Один выдающийся ученый-криминалист однажды сказал мне:

– Мы не машины. Мы люди с сердцем и душой, и иногда смерть и разрушения могут оказать разрушительное воздействие на наше психическое здоровье.

Многие ученые признают, что часто детали первых нескольких случаев наиболее сильно влияют на их сознание. Большинство же людей за пределами мира криминалистики склонны полагать, что, как только тело оказывается в лаборатории, оно становится для ученых не более чем материалом для исследования, от которого легко эмоционально отстраниться, чтобы просто выполнить свою работу. Но это совсем не так.

– Эти первые несколько дел могут оказать на человека глубокое влияние, – поведал мне один судмедэксперт. – Отношение ко многим вещам формируется в это время. Предполагается, что они учат эмоционально отстраняться, но иногда невозможно не думать о том, что ты делаешь. Мы не холодные и бесчувственные. Мы нередко испытываем такие же отвращение, печаль и даже гнев, что и все остальные. Но мы не вправе показывать это. Многие из тех, кого мы исследуем, вообще не должны были умереть. Из-за этого осознания работа становится труднее вдвойне. Всегда присутствует такое чувство, что очередная жизнь потрачена впустую. С бессмысленностью стольких смертей трудно справиться, когда смотришь на тело того, кто должен быть жив и наслаждаться жизнью.

Всемирно известный судмедэксперт, с которым я беседовал, сказал следующее:

– Я редко поддаюсь эмоциям, когда дело касается работы. Если начнешь рыдать при виде мертвого тела, коллеги вряд ли поймут. Но я никогда не забуду первую жертву убийства. Это была очень молодая проститутка, которую нашли зарезанной в лесу. И у нее остался маленький ребенок. Я помню, как смотрел на нее сверху вниз и испытывал безмерную печаль. Она испытала такие страдания от рук убийцы, вдобавок ребенок остался сиротой. Эта девушка никогда не покидала мои мысли. Она во многом до сих пор помогает мне выполнять работу, потому что каждый раз, когда начинаю задаваться вопросом, зачем это делаю, я вспоминаю, как жестоко оборвалась ее жизнь и как моя работа помогает посадить убийц за решетку, чтобы можно было спасти остальных.

Поэтому неудивительно, что судмедэксперты страдают от тревожных кошмаров, что порой влияет даже на их семьи.

Другой судмедэксперт сказал мне:

– Мои кошмары почти всегда, кажется, связаны с руками. Руки трупа часто приходится отрезать, чтобы ускорить опознание. Это редко обсуждается публично, мы стараемся молчать о подобном из уважения к семьям погибших. Но это жестокий момент. Ты буквально удаляешь часть человека, с этим может быть трудно смириться.

Сегодня многие судмедэксперты считают, что после особенно тяжелых случаев, таких как массовые катастрофы, серийные убийства и перестрелки, им следует проходить психологическое обследование, которое уже проводится среди большинства других сотрудников экстренных служб. Причина, по которой этого не происходит в судебной медицине, многих удивит: большинство ученых работают не по трудовому договору.

– По иронии судьбы, именно мы предоставлены самим себе и вынуждены самостоятельно справляться с таким ярким и тревожным опытом, как работа с мертвыми, – сказал один ученый. – Но дело не только в нашем статусе внештатных экспертов. Часто кажется, что все остальные участники расследования считают нас какими-то жесткими, эмоционально отстраненными людьми, которые готовы разрезать останки, совершенно не задумываясь. Как же это далеко от истины. Мы не рубим тела на части ради удовольствия. Многие из нас сильно заботятся о том, чтобы труп не выглядел ужасно после вскрытия, каким бы сложным оно ни было. Мы прекрасно знаем, что у умерших людей есть близкие, и все заслуживают уважения. Помните, что большая часть вскрытий проводится до того, как родственники и друзья умершего в последний раз попрощаются с ним.

Многие из ученых-криминалистов, с которыми я беседовал, хотят, чтобы эту «темную» сторону их работы публично признали, но все согласны с тем, что в конечном счете самая важная цель – выяснить правду.