Гиблое место в ипотеку

Мануйлов на самом деле снял какой-то подвал, меня пригласили посмотреть на него. Ну, совсем мне не понравился. Темное, мрачное помещение находилось на окраине Москвы, ранее было дешевым клубом, потом он прогорел. Грязь, вонь, незатейливый дизайн, тараканы там ходили знатные. Одна радость – расположено в паре шагов от метро, и район, где будущий очаг культуры находился, спальный, там не было никаких развлечений. Расчет был на то, что местный люд от скуки в театр повалит. Фил объяснил:

– Сначала просто так к нам заглянут. Ну, куда им еще в субботу двинуть? Посидят в зале, увлекутся пьесой, начнут регулярно ходить.

Ксения посмотрела на меня.

– Как вам этот бизнес-план?

Глава 25

– Не могу считать себя завзятой театралкой, – ответила я, – не знаю, как такое учреждение с нуля развивать. Но предполагаю, что театр стоит на трех китах: актеры – режиссер – репертуар. Люди не будут постоянно ходить на один спектакль. Нужен портфель пьес, придется регулярно удивлять зрителя, знать, на какую публику можно рассчитывать. Знакомишь народ с классикой? С одной стороны, это удобно – Антон Чехов и Александр Островский написали много прекрасных пьес. Проблема с авторами отпадает. Но используя исключительно такой репертуар, лишаешься части зрителей.

– Согласен, – подхватил Костин, – надо, чтобы были постановки на любой вкус. Обязательно одна эпатажная, где кто-то из главных героев без трусов по сцене носится. Эка невидаль – обнаженная попа! У каждого человека она есть. Но журналисты мигом устроят галдеж и лай в интернете, начнут ругать-хвалить театр, где показали нечто необыкновенное – обнаженную задницу. Народ из чистого любопытства повалит в зал. Как только шум в СМИ стихнет, ставь новую пьесу. На сей раз надо выпустить актрису-пенсионерку топлес, в одних стрингах.

– Почему пожилую? – изумился Макс. – С точки зрения мужчины, да простят меня не юные дамы, предпочтительнее смотреть на молодое тело.

– А с точки зрения пиара театра лучше сработает бабулька, – возразил Володя, – вот тут пресса просто с цепи сорвется. Ужас, ужас, зачем нам это показывают, актриса с ума сошла, режиссер геронтофил.

– Костин, похоже, ты не тем делом занимаешься, – рассмеялся Вульф, – вы правы, с одним спектаклем театр не поднять.

Ксения кивнула.

– Я была того же мнения. Но молчала, понимала, что Фил наконец-то обрел друга. Оба увлечены одной идеей, у Роберта есть деньги. Ну и ладно. Говорить им, что театр потребует огромных вложений? Зачем? С другой стороны, они же не собираются основать МХАТ. Сами покрасят в подвале стены, поставят штук тридцать дешевых пластмассовых стульев, договорятся с людьми, которые считают себя великими лицедеями, но их учиться на актеров не взяли. Займутся чистой воды самодеятельностью. Она во все времена была популярна, ничего дурного в ней нет. Отдушина для тех, кто занят скучной работой, тоскует по творчеству.

Ушакова замолчала.

– Произошло нечто непредвиденное? – предположила я.

Ксения допила воду из бутылки.