Гиблый Выходной

Шепетельников кивнул. С этим покончено, теперь надо браться за молодого. Генеральный директор заволок юношу обратно в кабинет Соломонова и усадил на вращающийся стул. Переведя дыхание и ополоснув руки в чавкающей под ногами воде, Даниил Даниилович нашел в ящике стола скотч и как следует примотал им бессознательное тело молодого человека в красной курточке «Фрунзенская птицефабрика №1». Вот тварь! Шепетельников самолично одобрял дизайн фирменной спецодежды, выделял на пошив средства, выдавал каждому работнику за счет предприятия, а этот сукин сын плевать хотел на его заботу, одел какую-то паршивую «Птицефабрику»! Где он только ее взял? А ведь Даниил Даниилович знал этого недоросля. Ну не лично, конечно, не хватало еще чтобы Шепетельников лично знакомился со всеми рабочими. Но генеральный неоднократно видел эту молодую рожу, слишком миловидную, чересчур привлекательную чтобы работать на таком предприятии как ОАО «Двери Люксэлит». Такому симпатяге, за которым, наверное, все бабы бегают, работать бы в каком-нибудь ночном клубе за барной стойкой или, на худой конец, в офисе дилерской компании. Что он тут делает, в этой омерзительной клоаке, известной под брендом «Двери Люксэлит»? Это ведь совсем не его уровень.

Молодой человек глухо застонал. Шепетельников поморщился. Какой отвратительный звук. Как будто младенец обосрался во сне. «На каком же станке ты ишачишь? – думалось Даниилу Данииловичу. – На четырехстороннем фрезеровочном? Нет, там другие. На большом прессе? Не помню, да и какая мне, к чертям собачьим, разница!»

Не желая испачкать ладонь в крови Шепетельников похлопал гаденыша по щекам бирюзовой пластиковой папкой с какими-то документами. Несколько листочков из папки выпали и плавно упали в воду под ногами. Молодая скотина мотнула теменем, промычала что-то телячье и, наконец вскинула голову и раскрыла глаза. Левую часть лица заливала кровь из рассеченного виска над ухом.

– Только не ори! – предупредил Шепетельников, снимая свою меховую шапку-кастрюльку и аккуратно вешая ее на высокую напольную вешалку. Ему становилось душновато в зимней одежде. Молодой же задергался, пытаясь освободиться, напряг мускулы плеч и груди, но скотч так просто не рвется. Недаром же во всех триллерах и боевиках жертву связывают именно скотчем.

– Вы что делаете? – молодой по привычке обращался к своему главному боссу на «вы». – Отвяжите меня! Эй, отвяжите! Вы что?

– Не ори! – рявкнул Шепетельников и наотмашь шлепнул молодого мерзавца папкой по щеке. Раздался звонкий хлесткий звук. Молодой человек обескураженно вылупил глаза, но рот прихлопнул. – Будешь орать – сильно пожалеешь. Понял? – молодой все еще молчал, не совсем осознавая свое затруднительное положение. – Я спрашиваю – понял?

– Да…

Шепетельников поправил свои большие квадратные очки в черепаховой оправе. Оставив привязанную жертву в центре кабинета, он подошел к окну, широкий подоконник которого был совершенно пуст. Соломонов отличался поразительным даром не задумываясь избавляться от лишних предметов, которые, по его мнению, ему не пригодяться длительное время или без которых он может обойтись. В его кабинете не было ничего лишнего, только то что нужно непосредственно для выполнения работы, а все постороннее он считал лишними пылесборниками. Даниил Даниилович встал возле окна и призадумался. Почему-то в этот неоднозначный момент его потянуло на философский лад и он в очередной раз подумал над разнообразием видов из окон. В мире миллиарды окон и столько же видов, виды из окон никогда не повторяются и у каждого окна свой вид. Даже если окна расположены рядом, но виды у них хоть чуть-чуть, но отличаются. Это как отпечатки пальцев у человека, невозможно найти двух людей с одинаковыми отпечатками, пусть они будут даже однояйцевыми близнецами. Так же с окнами. Вот у этого окна вид такой – часть бокового дворика, часть парковки, слева – трасса и лесопосадки, справа – виднеется соседнее крохотное закрытое СТО. Вдалеке, если присмотреться, то сквозь пургу можно различить жилые панельные городские пятиэтажки. И этот вид принадлежит исключительно этому окну, а вот у соседнего окна, что расположен в комнате мастеров вид будет похож, но чуть-чуть отличаться. Из другого окна парковку видно чуть больше, а еще видно, как работники переходят трассу по пешеходному переходу чтобы попасть на остановку общественного транспорта.