Гиблый Выходной

– Я все вижу! Не притворяйся! – кричала главная бухгалтерша. – Это начальник производства Соломонов!

– Вот как? А я тогда кто? – сердито спросила Сферина.

– А ты Альбер!

– Кто я? Это ты Альбер!

– Не выдумывай. Кого ты хочешь обмануть, толстуха! Может ты этих двух смогла бы обвести вокруг пальца, – настоящая Альбер кивнула на сопровождающих ее двух напряженных мужчин в синей форме монтажников вентиляционных систем. – Но уж я-то тебя знаю!

– Зина… – обратился Нилепин к Сфериной. – О чем она говорит? Я что-то не врублюсь…

– Я тоже, – тихо ответила Зинаида Зиновьевна.

Не прошло и мгновение как на них двоих был наставлен пистолет одного из двух незнакомцев. Он приказал оставаться им на месте и поднять руки, а когда они это сделали, подошел к ним вплотную и, пренебрегая удивленными взглядами двух пар глаз, в более чем грубой форме спросил кто они. Зинаида едва успела раскрыть рот, как к ним подбежала Оксана Альбер и заявила, что они те, кого они ищут, а именно – Соломонов и Альбер. Что у них какие-то деньги, что они их, видимо, спрятали, а теперь прикидываются не теми, кто они есть на самом деле.

– Вам тоже нужны деньги? – вымолвил Нилепин.

– Да, – отчеканил усатенький, прожигая его взглядом. – Они у вас, да?

– Нет, – ответил Лева, поморщившись от боли в животе. – У нас их нет и не было…

– О чем ты говоришь, Лева? – Зинаида Зиновьевна не понимала ни слова.

– Мы пришли за деньгами, да… – сознался Лева, имея в виду самого себя и своего товарища Юру Пятипальцева, – только их уже не было… сейф был пуст…

– Врешь! – рявкнул усатенький. – Бабло у вас!

– Мы не брали… Там был Шепетельников, он… – дальше Нилепин не договорил, не хотел рассказывать подробности, перед незнакомыми людьми. Для Левы начался какой-то непонятный бред. Сквозь пелену боли и головокружения он будто со стороны наблюдал как собравшиеся принялись спорить кто есть кто. Альбер утверждала, что она вовсе не Альбер, а Альбер – Сферина. Сферина, конечно, оспаривала это утверждение. Но на этом коварная обманщица в забрызганном какими-то красными брызгами белом пальто не остановилась и принялась доказывать, что он – Лев Нилепин – вовсе не тот, за кого себя выдает, а самый что ни на есть начальник производства Константин Соломонов. Это было чудно, тем более, что Нилепин ни за кого себя не выдавал и даже не задумывался над этим. Он смотрел на странную Оксану Игоревну и даже не старался понять что-либо. Это просто чушь собачья! Но в какой-то момент, когда Сферина почти полезла в драку с усатеньким и бледнолицым Лева, кажется, кое-что вспомнил. Кое-что из далекой дали, когда он встречался в Оксаной Игоревной. Ох, как он с ней встречался, как встречался! Он приходил к ней после рабочей смены прямо в опустевший офис. Приходил уже почти готовый, ей оставалось лишь стянуть с него джинсы и самой встать на колени. Она знала, что ей нужно сделать, а уж он тем более. Они оба прекрасно выучили свои роли и исполняли их так, как будто занимались этим последний раз в жизни. Он долбил ее до судорог в ногах, она истошно повизгивала и извивалась под ним как уж на сковородке. Это было сказочно!

Но натура Левы Нилепина не могла долго оставаться с одной девушкой, он считал своим непосредственным долгом как мужика расширять свой сексуальный опыт и применять его к максимально возможному количеству особей. Он обязан был дарить счастье не только себе, но и другим и он без зазрения совести делал это, перепрыгивая с одной девушки на следующую. Не была исключением и Оксана Альбер, как бы хорошо им обоим не было, но Нилепин не мог стоять на одном месте, ему надо было двигаться дальше и как следует наигравшись с главным бухгалтером, он переключил свое мужское внимание на другую девчонку. Не важно, что другая была похуже и помолчаливей, это второстепенно. Главное, что она была просто другая, следующая. А потом еще и еще. Брошенная Оксана затаила сильнейшую ненависть к подонку Нилепину, который так беспощадно ее использовал и отстранил в сторону, как только на горизонте появилась следующая. Она проклинала его всеми непристойными словами, рыдала в голос и пообещала отомстить. Она пообещала это твердо и с очень решительной убежденностью. Так и сказала: «Ты у меня еще попляшешь, сволочь! Кабель! Тварь похотливая!»