Гиблый Выходной

А Лева расстроился и уныло сел на засыпанный стеклом пол, ему было обидно. Ну почему ему сегодня так не везет? Ведь он смотрел вчера вечером гороскоп и приятный женский голос таинственной незнакомки, представляющейся ему шикарной брюнеткой с рубиновым ожерельем на длинной элегантной шее, обещал ему благополучный день, насыщенный положительными эмоциями и возможными новыми знакомствами. Да уж, вот и познакомились! А уж какой насыщенный! Вытерев кровоточащие ладони об одежду, он поднял голову и увидел, как неподалеку от него второй преступник – тот что напоминал Нилепину какого-то английского актера, играющего роль ожившего из могилы вампира – нападает на Зину Сферину. Он махал перед ней своим странным мечом, уже запачканным кровью по самую рукоятку, а она едва успевала увертываться. «Какой дивный меч, – подумалось Леве Нилепину, – Но ведь он не может быть настоящим, это копия из нержавейки. Хотя… Махал бы он так копией! Но это оружие античного мира, даже не рыцарского! Греция? Месопотамия? Нет, не Месопотамия, я даже не знаю где это!» Не вникая в не вовремя возникшие нилепинские мысленные процессы по поводу настоящего гладиуса древнеримского легионера искусный имитатор с бледным как полотно лицом рассекал воздух прямо перед Зинаидой, та была уже практически без шансов на спасение, нападающий загонял ее в угол. Он делал смертоносные выпады, доказывая, что оружие в его руке самое что ни на есть смертоносное, что оно уже побывало в боях, что оно уже когда-то три тысячи лет назад уже пронзало плоть менее удачливых врагов, защищенных мятыми доспехами и поцарапанными круглыми щитами с гербами правителей, что оно уже пило кровь и грызло кости. Зинаида уже была ранена, в нескольких местах у нее была разрезана одежда. И вот она прижалась спиной к одной из пирамид с листовым стеклом, она оказалась в углу – с других сторон была стена и паллеты с нарезанным ДСП. Нападающий взялся поудобнее на рукоять меча, сделал разминающие движения кистью руки – меч рассек воздух в замысловатых синосоидах. Только сейчас Лева заметил, что у того отсутствовала вторая кисть руки, но воителю это почти нисколько не мешало, он прекрасно владел мечом рабочей рукой. Как свирепый бык перед красной тряпкой бледнолицый смотрел налитыми кровью глазами на вжавшуюся спиной к листовому стеклу женщину и скрипел зубами. Наконец он бросился на нее с вытянутым вперед мечом, но тут уж Лева пробудился от оцепенения и коротким движением ноги, сделал тому подножку.

Воин потерял равновесие и со всей своей скоростью упал вперед, держа меч перед собой. Сферина с визгом отскочила и не владеющий своим движением вперед нападающий вонзился мечом прямо в центр стоящего вертикально листового стекла. Двадцать листов размером метр-восемьдесят на два-пятьдесят. Падающий вперед легионер пронзил мечом несколько листов, а те что не пробил – разбил своим телом. Расколоченные стекла каскадом осыпались на воителя, завалив его кучей. Лева своими глазами видел, как стеклянные осколки с краями как бритва резали одежду и плоть разъяренного легионера, впивались в его тело, срезали кожу, сдирают лицо. Человек упал в стекло и стекло же падало на него, он кричал от ран, корчился и вздрагивал, когда стекло впивалось в него и резало его кожу.

Даже его коллега Женя Брюквин сидел на полу с разинутым ртом и смотрел на это отвратительное зрелище. Кровь брызгала во все стороны, звон отражался от бетонных стен и смешиваясь с человеческим криком, переливчатым эхом гулял по цеху.