Гибридизация животных

Чтобы показать, каким образом всякое половое приспособление неизбежно связано с саморазрушением, разберем такой пример. У кур, где для осуществления полового акта петух должен произвести некоторое насилие над самкой, одним из полезных половых приспособлений является несколько большая величина петуха по сравнению с курицей. Пусть в каком-либо петухе произошла мутация (или комбинация), сделавшая его несколько более крупным. Оказавшись тем самым более приспособленным к половому акту, он оставит потомство, наследующее его полезное приспособление. Но на самом деле этот наследственный прирост согласно с механизмом хромосомной наследственности петух передаст одинаково как своим сыновьям, так и дочерям. Это последнее подчеркнутое нами обстоятельство сразу же разрушает все приспособление, так как в этом новом поколении никакой более резкой разницы между самцами и самками уже не будет, она не сохранится. Возникшее приспособление тем самым через механизм наследственности само себя разрушило. Но вместе с тем генотип нового поколения не остался неизмененным, в нем наследственный рост увеличился за счет отобранных генов. Но и самцы и самки стали крупнее, и половому отбору снова предстоит отбирать теперь уже более крупных самцов.

Таким образом через самцов вид должен будет непрерывно накапливать гены, усиливающие рост,

Совершенно обратно будет итти отбор через самок. Здесь будут отбираться, наоборот, гены, тормозящие рост, способные как бы нейтрализовать накопление генов крупного роста (если сам по себе крупный рост не будет, полезен для вида в целом). В общем итоге половая разница в росте между самцами и самками может сохраняться или сохранится более или менее неизменной, но-генотип вида должен будет непрерывно эволюционировать, накапливая через самцов гены — усилители роста, а через самок — гены, тормозящие рост.

Совершенно так же можно рассуждать применительно ко всяким генам, различающим самцов и самок. Пусть это, будут в общей форме гены М и F. Если у самца произойдет мутация, повышающая действие М, то сам он может оказаться лучшим самцом, как и его сыновья. Но зато этот М, — попав к дочерям, окажется уже вредным, сделает дочерей «мужественными» вплоть др интерсексуальности. Корректив к этому может быть двоякий: или М у самок подвергается, отрицательному отбору и начинает элиминироваться или, наоборот, он будет стимулировать отбор плюс-вариант среди F, так как с точки зрения правильного функционирования женского пола самки строения

FM и F⁺M⁺

будут одинаковы.

С другой стороны, среди самок будет тенденция к отбору F⁺, которые, попадая к сыновьям, будут их портить, делая «женственными» вплоть до интерсексуальности, которая у самцов может быть компенсирована либо элиминацией F⁺ либо подавлением их при помощи М⁺.

Таким образом вид будет находиться все время под двояким действием отбора — через самцов вид будет наполняться мутациями) типа М⁺ и через самок — мутациями F⁺ (или обратно — через самок М^- и через самцов F^-). Оба пола будут таким образом непрерывно, приспособляться друг к другу перестройкой своей половой специфики. Вид будет эволюционировать в сторону сильнополовости в том случае, если М⁺ и F⁺ будут полезными не только для пола, но и вообще для вида, например в порядке поднятия жизнеспособности, плодовитости и пр.

Если такой процесс будет итти в различных видах, то конечно отбираемые в разных видах и даже расах гены вовсе не будут одними и теми же, т. е. тождественными и даже гомологичными. Несравненно больше шансов будет за то, что у каждого вида отобранные гены будут своими собственными, специфическими, по крайней мере во многих случаях. Это мы видим особенно ясно хотя бы на примерах гольдшмидтовских генов Т и D, встречающихся у разных рас. Каждый вид таким образом, даже оставаясь более или менее сходным с другими в смысле своего полового диморфизма (например быки и коровы у разных видов Bos, Bison и др.), будет иметь свой собственный генотип, определяющий этот диморфизм, и роль Х-хромосом, Y-хромосом и аутосом может стать у них очень различной.