Гибриды (ЛП)

Корнелиус обернулся. Это был один из его студентов с курса эукариотной генетики — Джон, Джим… что-то вроде; парень говорил, что хочет преподавать генетику. Корнелиусу хотелось сказать несчастному дурню немедленно бросить эту идею; в наши дни в сфере образования нет хорошей работы для белых мужчин. Но вместо этого он выдавил из себя улыбку и сказал:

— Привет.

— Здорово, что вы вернулись! — сказал студент, удаляясь в противоположном направлении.

Корнелиус продолжил свой путь по дорожке между широким газоном с одной стороны и парковкой с другой. Разумеется, он знал, куда идёт: в Фаркуарсон-билдинг. Но раньше он никогда не замечал, насколько забавно звучит это название: сегодня же он подумал о Чарли Фаркуарсоне, деревенском увальне, которого много лет играл Дон Хэррон сначала на радио CFRB, а потом в американском сериале «Хии-Хоо». Корнелиус покачал головой; он всегда был слишком… слишком какой-то, подходя к этому зданию, чтобы такие праздные мысли просачивались на поверхность сознания.

Он шёл на автопилоте, его ноги шагали по знакомому до мелочей маршруту. Но внезапно, толчком, он осознал, что подошёл к…

Это место не имело названия, и даже в мыслях он не наделял его никаким именем. Но это было оно: две подпорные стены, смыкающиеся под прямым углом, далеко от фонарных столбов, прикрытые разросшимися кустами. Это было то место, где он прижимал к стене двух разных женщин. Здесь он показал Кейсер Ремтулле, кто на самом делеглавный. И здесь же он отымел Мэри Воган.

Бывало, Корнелиус специально проходил мимо этого места, даже при свете дня, чтобы поднять себе дух напоминанием о том, что по крайней мере некоторое время он был боссом. Часто один только вид этого места вызывал у него бурную реакцию, но сейчас между ног ничего даже не шелохнулось.

Стены были покрыты граффити. Та же причина, по которой это место избрал Корнелиус, влекла сюда мастеров баллончика с краской и влюблённые парочки, желающие увековечить свои отношения, так же, как…

Он давно их стёр, но когда-то, целые эпохи назад, их с Мелоди инициалы также красовались на этой стене, обведённые стилизованным мультяшным сердечком.

Корнелиус прогнал от себя это воспоминание, снова оглядел это место, и повернулся к нему спиной.

Сегодня слишком хороший день, чтобы идти на работу, подумал он, направляясь обратно домой. День казался ещё прекрасней и ярче.

Глава 12

В пытливом духе, который поднял в воздух Орвилля и Уилбура Райтов[23], Амелию Эрхарт[24]и Чака Йегера[25]…

Когда Мэри и Понтер вышли из здания Дебральской никелевой шахты, Мэри была потрясена тем, что снаружи темно, хотя по часам была ещё середина дня. Она посмотрела вверх и ахнула.

— Боже! Никогда не видела столько птиц!

Огромная туча птиц пролетала над ними, в буквальном смысле затмевая солнце. Многие из них кричали что-то вроде «Кек-кек-кек».

— Правда? — удивился Понтер. — У нас это распространённый вид.

— Да я вижу! — воскликнула Мэри. Она продолжала вглядываться в небо. — Господи, — сказала она, разглядев розоватые тела и сине-серые головы. — Да это же пассажирские голуби!

— Сомневаюсь, чтобы они смогли поднять пассажира [26], — сказал Понтер.

— Нет-нет. Просто мы их так называем. Так, или Ectopistes migratorius. Я хорошо их знаю, я работала над извлечением их ДНК.

— Я заметил отсутствие этих птиц ещё когда в первый раз к вам попал. Они у вас тоже вымерли?

— Да.

— По вине глексенов?

Мэри кивнула.

— Да. — Она пожала плечами. — Мы истребили их всех.

Понтер покачал головой.

— Неудивительно, что вам пришлось освоить эту штуку — сельское хозяйство. Мы называем эту птицу — Хак, не переводи следующее слово — кедрат. Они очень вкусны, и мы часто их едим.

— В самом деле? — переспросила Мэри.

Понтер кивнул.

— Да. Пока будешь здесь, я уверен, ты попробуешь их не раз.

Как только Хак восстановил связь с планетарной инфосетью, Понтер велел ему вызвать транспортный куб, который сейчас как раз полным ходом приближался к ним. Он был размером примерно с внедорожник, но двигался с помощью двух больших вентиляторов, установленных под днищем и в задней части, и трёх меньших для маневрирования. Куб был почти полностью прозрачен и содержал четыре седлокресла, одно из которых занимал водитель, худой мужчина 146-го поколения.

Транспортный куб замедлился и опустился на землю. Бо́льшая часть его боковой грани откинулась вверх, открывая доступ внутрь. Понтер взобрался на одно из задних седлокресел, Мэри устроилась на соседнем. Понтер что-то коротко сказал водителю, и куб поднялся в воздух. Мэри смотрела, как водитель орудует двумя рычагами, поворачивая куб и направляя его к дому Понтера.