Гибриды (ЛП)

Хирург, женщина по имени Корбонон, была из поколения 145, примерно одного с Мэри возраста. Корбонон обычно занималась лечением сложных переломов, таких, какие можно получить в результате чрезвычайно неудачной охоты; в знании мускулатуры и нервных тканей с ней не мог сравниться никто.

— Это будет довольно непросто, — предупредила Корбонон. Временный компаньон лежал рядом на маленьком столике, подключённый к внешнему источнику питания; он не был пристёгнут к Мэри, но выполнял для неё перевод через внешний динамик. Корбонон, очевидно, не привыкла к тому, чтобы её речь переводилась; она говорила громко, как будто Мэри могла понимать неандертальскую речь. — Ваша рука не так мускулиста, как рука бараста, из-за чего фиксация компаньона может быть проблематичной. Однако я вижу, что всё, что я слышала о глексенских пропорциях, правда: предплечье и плечо у вас одинаковой длины, и это даёт нам большую площадь для закрепления.

— Я считала, что это рутинная операция, — сказала Мэри.

Бровь Корбонон была светлого, слегка рыжеватого цвета. Она взмыла вверх.

— Рутинная? Нет, если речь идёт о вживлении первого компаньона взрослому человеку. Конечно, когда компаньоны только появились почти тысячу месяцев назад, почти все они вживлялись взрослым людям, однако хирурги, которые это делали, уже давно все умерли. Нет, в наши дни такая операция выполняется очень редко — в основном, когда человек теряет руку вместе с имплантом, установленным в детстве.

— Ах, — сказала Мэри. Она полулежала в чём-то, что отдалённо напоминало зубоврачебное кресло со стременами — по-видимому, многоцелевая операционная платформа. Её левая рука лежала на маленьком столике, который высовывался из бока кресла. Внутренняя часть руки была протёрта чем-то, что явно не было спиртом — это была розовая жидкость с кислым запахом, по-видимому, также служащая для дезинфекции. И всё же Мэри была неприятно удивлена тем, что Корбонон не надела маску.

— Наши хирурги обычно закрывают нос и рот специальной тканью, — пожаловалась Мэри.

— Зачем? — спросила Корбонон.

— Чтобы не заразить пациента, и чтобы пациент не заразил их.

— С таким же успехом я могла бы работать вслепую! — заявила Корбонон.

Мэри уже собралась спросить, что она имеет в виду, но тут до неё дошло: острое обоняние неандертальцев составляло важную часть их восприятия.

— А что вы используете в качестве анестетика? — спросила Мэри. Впервые она порадовалась, что здесь не было Понтера. Зная его чувство юмора, она представляла, как бы он отреагировал. «Анестетик? А что это такое?», а потом, после некоторой паузы, конечно же «Шучу». Она и без того достаточно нервничала.

— Мы используем нервный прерыватель, — ответила Корбонон.

— Правда? — переспросила Мэри; учёный в ней снова вышел на первый план, несмотря на беспокойство по поводу предстоящей операции. — Мы пользуемся химическими агентами.

Хирург кивнула.

— Раньше мы тоже их использовали, — сказала она, — но им нужно время, чтобы подействовать, время, чтобы выветриться, и их действие трудно локализовать. Кроме того, разумеется, у некоторых людей на химические анестетики аллергия.

— Ещё одна технология, которую мой народ несомненно захочет купить, — сказала Мэри. Над ней склонилась вторая женщина — Мэри ничего не знала о барастовской медицинской иерархии, но она, должно быть, была медсестрой или ещё одним доктором, или занимала положение, которому в глексенском мире не было аналога. Так или иначе, она обернула вокруг предплечья Мэри под самым локтем эластичную металлизированую ленту; другую такую же укрепила над самым запястьем. Потом, к удивлению Мэри, она взяла нечто, больше всего напоминающее толстый фломастер, и принялась рисовать сложную комбинацию линий, соединяющих две ленты. Вместо чернил фломастер испускал что-то вроде жидкого металла. Но он не был горяч и быстро высыхал, приобретая матовый блеск. Цвет был другой, но общее впечатление было как от шоколадного сиропа для мороженого, который быстро затвердевает коркой.

— Что вы делаете? — спросила Мэри.

Женщина с маркером не ответила. Однако хирург сказала:

— Она отмечает нервные стволы в вашем предплечье. Линии образуют электрические соединения между двумя дестабилизаторами.

Через несколько минут вторая женщина кивнула, по-видимому, самой себе, и отошла в сторону к небольшой консоли. Она вытянула несколько контрольных штырьков, и Мэри ощутила, как предплечье онемело.

— Вау! — воскликнула она.

— Всё в порядке, — сказала Корбонон. — Приступаем.

И прежде чем Мэри осознала, что происходит, она подошла ближе и сделала на руке Мэри длинный надрез вдоль лучевой кости. Мэри чуть не вырвало, когда наружу хлынула кровь, залив маленький столик, который, как она отметила, имел по краям небольшое возвышение.