Гид по чаю и завтрашнему дню

– За Джулс, которая в спешке забыла свою тетрадь с текстами песен, – говорит Реми. Каждый произносит свой тост после глотка. Гордон отмечает вкусную еду, приготовленную отцом Реми, а Джулс оценивает то, что Реми мирится с бьющим из нее капризным творческим фонтаном.

Все смотрят на меня, только что познакомившуюся с сидром новенькую со старыми ранами. Я стараюсь не выкладывать их на стол. Им не место с такими друзьями, которые бросили все дела ради одного из своих.

– За лучший способ провести время, чем «Нетфликс», – говорю я.

Четыре бутылки наклоняются к моей. Я снова пью, чувствуя тепло кислого яблока и пузырьки.

– Целое лето, – говорит Джулс, почти целиком проглотив свой ростбиф, – вдали от друзей из Майами. Ты, должно быть, сильно по ним скучаешь.

– Я… – Уверена, у меня не получается скрыть волну горечи, которая меня накрыла.

– Особенно по той девчонке? Блондинка, которая всегда была у тебя, когда мы приезжали, – замечает Гордон.

– Стефани, – говорю я.

– Точно. Она не смогла приехать сюда хотя бы ненадолго?

Она не смогла рассказать мне о кардинальной смене планов на жизнь? Быть честной?

– Нет, она в отдаленной деревне в Гане.

У всех ползут вверх брови, они откладывают вилки, но снова никто не выпытывает у меня деталей. Если захочу рассказать, то только потому что сама так решила. Добавьте сюда алкоголь и уют маленькой кухоньки, и я открываюсь. Я поворачиваюсь к Ориону.

– Не хочу портить твой вечер, но все же я не увижу подругу в ближайшие два года. – Я за десять секунд рассказываю им про «Ла Палому» и как я практически выросла на кухне пекарни.

– Стефани должна была быть рядом со мной, как в детстве. Она планировала учиться на медсестру и работать у нас по несколько часов в день. Мы собирались снять вместе квартиру в следующем году.

Но этот план остыл и превратился в совершенно иной рецепт. Я рассказываю про работу медицинским волонтером.

– Ничего себе, – говорит Орион. – И она совсем ничего не сказала про Африку?

– Я понятия не имела. Вся ее семья приходила в нашу пекарню два раза в неделю, и ничего. Пока однажды я не пришла к ней и не увидела огромный чемодан с вещами и паспорт Стефани на ее столе. Она сказала, что я бы попыталась ее отговорить от поездки. Но я бы поддержала ее и дала свое благословение. – Последние слова даются мне с трудом. Они липнут, как мед, к стенке горла.

– И как ты себя чувствуешь после этого? – спрашивает Джулс.

– Разбитой. – Самое подходящее слово.

Время ползет. Я практически слышу тик-тик-тик настенных часов над головой. Решено. Мне нельзя принимать участие в операциях по отвлечению. Я Лайла Рейес, вынужденный покинуть свой дом пекарь из Майами и прирожденная убийца хорошего настроения. Разве мы пришли не для того, чтобы подбодрить Ориона? Я внутренне тяжело вздыхаю на саму себя и встаю.

– Флан?

Джулс одаривает меня веселой улыбкой, а мальчики выпрямляются на стульях с горящими глазами.

Флан – единственное слово, которое мне нужно.

Глава 9

Мой обреченный флан стоит на верхней полке в холодильнике Ориона. Я снимаю крышку с блюда и представляю всем круглый желтовато-кремовый пудинг с карамельной глазурью. От него пахнет калориями и грехом.

Орион пробует первый кусочек и мечтательно, практически с обожанием смотрит на него. Полагаю, этот взгляд изначально предназначался Шарлотте, но теперь он потрачен на кубинскую выпечку. А теперь на меня: зимне-голубые глаза и приоткрытые губы.

– Это великолепно. Мы знакомы всего несколько дней, а ты уже на такое ради нас пошла.

– Такая вот я, – отвечаю и наблюдаю, как его усмешка перерастает в широкую улыбку.

Я раскладываю флан остальным, забыв, что Гордон уже съел две порции в «Сове», однако я отчетливо помню про свой один с четвертью кусочек. Хотя я не могу отказаться от еще одного.

Другие тоже пробуют, и их стоны заглушают музыку.

– Может, вы со своим фланом уединитесь?

Холодная бархатная ваниль и сладкий карамельный сироп тают на языке.

– Прости нам наш экстаз, но… – говорит Реми.

– Господи, это похоже на наши традиционные пудинги. – Джулс жестикулирует ложкой в такт словам. – Но ты как будто бы добавила в крем порцию пылких поцелуев.

Мы все смеемся.

– Надеюсь, ни один французский поцелуй не пострадал при приготовлении твоего флана.

К сожалению, ни один также не пострадал в ближайшем прошлом. Но мне приятно, что людям нравится моя еда. Я стараюсь сосредоточиться на этом, пока многочисленные порции не уничтожают большую часть флана. Я собираю пустые тарелки, чтобы занять руки, но Джулс меня останавливает.

– Оставь это, Лайла. Повара в моей семье не моют посуду.

Мальчики поддерживают ее, поэтому я встаю и иду в гостиную. Я оставила сумочку на черной деревянной скамье у фортепиано. Я достаю телефон; в Майами середина дня, но мне никто не написал. Ни важных имейлов, ни пропущенных звонков, как это обычно бывает. Я полностью исчезла в Англии.

– Лайла?

Я резко оборачиваюсь. Орион протягивает мне вторую бутылку крепкого сидра, словно это жидкое золото.

– Не хочу, спасибо.

Реми бросает Гордону полотенце.