Гид по чаю и завтрашнему дню

– Твоя семья будет рада. – Я встречаюсь с ней взглядом. Она отлично поработала с серыми тенями для глаз. – Несмотря на то что я должна уехать, ты все равно можешь мне звонить по FaceTime или писать в любое время. – Я пожимаю плечами. – Если появятся вопросы по готовке или просто захочется поговорить. Так я поддерживала связь с сестрой.

– Да, было бы здорово. – Она поворачивается на пару мгновений, чтобы посмотреть на брата. – Я позабочусь о том, чтобы он правильно питался. Когда ты уедешь в Майами. Конечно, ты сможешь кричать на него за сырные тосты, но я смогу сделать большее.

О, мое сердце.

– Вы можете заботиться друг о друге. И о вашем отце тоже.

Улыбка появляется на ее лице и тут же исчезает.

– Но я все равно буду скучать по тому, как мы вместе пекли хлеб и макали его в тот отличный кофе, что ты варила.

Мне приходится закрыть глаза, в горле появляется жжение. Hazlo[95] – очевидно, что мне нужно сделать. Так будет правильно. Я расстегиваю свою золотую цепочку и снимаю с нее драгоценный кулон в виде голубя. Я привязываю птичку к одной из ленточек браслета и роняю изысканную цепочку в ладонь Флоры.

– Это тебе.

Она поднимает руку, позволяя цепочке упасть.

– Я не могу. Твоя бабушка подарила ее тебе.

– Для меня важнее всего кулон. Я смогу купить себе другую дома.

Флора улыбается.

– Спасибо, Лайла.

Она позволяет мне застегнуть цепочку на своей шее.

– Добавь свой особенный кулон, когда найдешь его. Но носи ее и помни, что кто-то всегда думает о тебе.

Ты не забыта. О тебе помнят.

Позже в гостиной остаются всего двое, и одна из них носит розовые цветы на запястье. Второй же цепляется за дверной проем, чтобы устоять на ногах после того, как проводил последнего друга. Я быстро беру его под руку.

– Ты. На диван. Сейчас же.

Орион бормочет что-то в знак согласия, держась за мою руку.

– Красиво. Ты. Красиво танцевала.

Я опускаю его на один из диванов. Помогаю снять пиджак.

– М-м-м, как мило.

Я сажусь рядом, и он быстро прислоняется ко мне. Он насквозь пропах элем и ящиком крепкого ликера.

– А ты отлично повеселился на выпускном, не так ли? – Я расслабляю галстук и вытягиваю его из-под воротника.

Низкий хриплый смех прежде, чем он заваливается на бок и роняет голову мне на колени.

– О, ладно. Привет. – Страна чудес, страна фей или царство грез – у него билет в любую из них.

Его глаза закрываются, губы растягиваются в улыбке, затем расслабляются, и я знакомлюсь с сонно-пьяным Орионом, над которым смеялись его друзья.

– Мы не, – бормочет он, – все сделали. Еще столько всего.

– Это точно. – Я кусаю щеку изнутри и глажу его по лицу.

Он придвигается под мою руку.

– Мне нравятся книжные магазины.

Я улыбаюсь сквозь слезы.

– Мне тоже.

– Хорошо. Не нужно. Отдавать их. Можно загибать страницы, писать на. Полях. Разрисовать их.

У меня подводит живот. Я убираю выбившийся локон с его лба.

– Лучше чем. Библиотечные книги. Они лишь на время.

Я долго рассматриваю его лицо в приглушенном свете. Его сильные скулы и острый нос. Я касаюсь ямочки на подбородке, глядя в пространство, словно оно ведет к вечности. Он тихо храпит, мгновенно вырубившись. Его веки подергиваются.

Под приглушенным светом ламп в голове вплывает запретная правда. Я становлюсь самой собой, Лайлой Рейес, которая иногда не прислушивается к людям и их убеждениям. Не защищает ничего, как должна. Иногда она убегает слишком далеко, реагирует слишком остро, причиняет боль себе и этим своей сестре.

В приглушенном свете я все еще она. Слегка изменившаяся девчонка, которая приехала сюда недели назад. Она вернется домой той же, но изменившейся.

Sí, claro[96], я делаю запретные вещи. В этот раз я безрассудна по отношению к словам. Они вертятся на языке, рикошетят от сердца. Я шепчу их на английском. Я говорю их по-испански. Я кладу их в руки, которые кормят города и будут держать Ориона до рассвета.

– Te amo[97].

Глава 31

Два чемодана ждут в «Рендж Ровере» Спенсера после того, как я попрощалась со всеми, кроме Ориона. До последней минуты мы сидим на скамейке в церковном дворике.

Я широко зеваю. У меня болит голова, глаза сонные, кулон в виде голубя висит на серебряной цепочке, которую я купила в городе.

– Леди решила не спать всю ночь и не спала. – Он толкает меня локтем в бок.

– Как и ты. Я хотя бы смогу выспаться в самолете. – В Майами. Домой.

Я была осторожна в свой последний день. Не хотела ничего нового. Ни новых мест, ни новых воспоминаний. Я хотела провести часы с тем, что мне было знакомо, с людьми, которых я полюбила.