Гидра-2. Криминальные истории 60-х

— Я думаю, — также шепотом ответила сестра, — сильное алкогольное отравление. Видимо, много выпил. Я ему промыла желудок, сделала укол. Пока нет заметного улучшения. — В это время женщина, спавшая на кровати, проснулась. Увидев участкового и Сазонова, встала, поправила прическу. Подошла к молодому человеку, положила ему руку на лоб. — Это мать Дронова, — сказала сестра. — Я ее попросила прийти сюда, когда ему было плохо.

— А можно с ним поговорить? — спросил Сазонов сестру.

— Петя, Петя, — сказала мать, трогая рукой щеку сына.

Голова его болталась на подушке, но глаз он не открывал. К Дронову подошла сестра, похлопала ладошкой по щекам — он не просыпался.

— Нет, ничего не получится. Надо подождать, — сказала она.

На глазах матери навернулись слезы. Она их молча вытерла. Сазонов спросил, не знает ли она, что пил ее сын.

— Не знаю. У нас дома не было спиртного. И давно уже нет.

— А у других ребят было?

— Не знаю. Сын ничего еще не говорил.

Другие парни находились в аналогичном состоянии. Разговаривать с ними было невозможно. Тогда Сазонов опросил свидетелей событий, которые произошли на танцплощадке, пытаясь выяснить, откуда на танцплощадке появились алкогольные напитки, кто их туда доставил. Ничего установить не удалось. Никто из свидетелей ничего не видел и не знал.

Только к обеду парни стали приходить в себя. Первый разговор состоялся с Дроновым.

— Расскажите, что вчера произошло на танцплощадке? — спросил Сазонов.

Дронов напряженно смотрел на Сазонова, видимо, стараясь вспомнить вчерашние события.

— У меня очень сильно болит голова, — наконец сказал он. — Я ничего не помню.

— Что с вашей рукой?

Дронов перевел взгляд на руку, пощупал ее правой рукой.

— Болит, — сказал он. — А что с ней, не знаю.

Дронов был очень бледен. Казалось, что даже посветлели его глаза. Они были какими-то необыкновенно прозрачными. «Странно, — подумал Сазонов. — Провал памяти. Видимо, он очень много выпил».

— Сколько вы выпили?

Дронов медленно перевел глаза на Сазонова, подумал.

— Один стакан, — ответил негромко он.

— Водки? — спросил Сазонов.

Дронов молчал, хмуро смотрел в окно.

— Не помню, — ответил он, не глядя на Сазонова.

«Непонятно, — подумал Сазонов. — Помнит, что выпил стакан, а чего — забыл. Не хочет говорить? Почему? Не желает рассказывать о том, откуда спиртное? Может быть, самогон? Возможно. Не хочет выдать самогонщика? Наверное».

— Может быть, самогон пили? — спросил Сазонов. Дронов опустил голову. — Кто угощал? — Дронов молчал. — Просили, наверное, не выдавать? Да? — Дронов отвернулся и хмуро смотрел в окно. — Подумайте, кого вы скрываете. Вас отравили. И не только вас. Многие находились в очень тяжелом состоянии. Хорошо, что сестра, родные приняли необходимые меры, а то неизвестно, чем все это могло кончиться. А вы не хотите сказать об этом отравителе. Если вы не скажете, он отравит других своим зельем. Это уже не шуточное дело.

— Я его не знаю, — негромко сказал Дронов. Сазонов молча смотрел на него. — Правда, я его не знаю, — повторил он, глядя на Сазонова.

— Расскажите, как он выглядел, где вы с ним встретились?

Дронов подумал некоторое время.

— Ему лет 40–45. В капроновой шляпе. В очках. Он сидел в кустах на скамейке недалеко от танцплощадки. Самогон напивал из пластмассовой канистры. За стакан я ему уплатил три рубля. Он говорил: мужики, вы меня не выдавайте. Я же для вас стараюсь.

— Расскажите, что вы делали после того, как выпили? — спросил Сазонов.

— Пошел на танцплощадку, танцевал. — Сазонов молча смотрел на Дронова. — А что еще? Я больше ничего не помню. — Он посмотрел на Сазонова.

— Кто вас привел сюда?

— Незнаю. Не помню. — Он напряженно старался вспомнить. — Ничего не помню. Честное слово.

Аналогичные показания о мужчине, продававшем самогон, дали и другие парни. Они также сказали, что мужчина находился в кустах, откуда он пришел и как, никто не видел. И куда он ушел, после того как продал самогон, никто не знал. Выяснитьу них, кто начал драку, кто сломал руку Дронову, не удалось. Парни тоже ничего не помнили.

«Какое-то странное опьянение, — думал Сазонов. — Может быть самогон был недостаточно очищенным и парни отравились сивушными маслами? Нужно, наверное, взять у них кровь на анализ». Сазонов сказал об этом сестре. Она взяла кровьу всех, кто пил самогон. Кроме того, ей удалось собрать в пробирку рвотные массы. Все это тотчас же было отправлено в районный центр в лабораторию для анализа. Приближался вечер, а о мужчине, который продавал самогон, ничего не было установлено. Его нужно было обязательно найти. Как? Сазонов долго думал. Неужели его никто не видел? Не может этого быть. Танцующие, допустим, не видели — он сидел в кустах. Но до кустов он как-то добрался и из кустов тоже не испарился. Капроновая шляпа, очки, канистра… Он должен был обратить на себя внимание жителей деревни.