Положив трубку, Анатолий Михайлович задумался. Впервые более месяца назад Пономарев обратился в прокуратуру с заявлением о том, что председатель садоводческого кооператива телефонного завода незаконно построил мост через речку, для чего собрал деньги с членов кооператива, нанимал шабашников, незаконно приобретал строительные материалы и т. д. Все эти действия противоречат уставу садоводческого кооператива, советским законам.
Проверкой заявления Пономарева занималась прокуратура совместно с районным комитетом народного контроля. Было установлено, что действительно через речку построен мост. Но строили его несколько садоводческих кооперативов, расположенных за рекой. Для строительства моста члены этих кооперативов избрали специальный совет, пайщики кооперативов внесли соответствующие средства. Через торговую сеть были закуплены необходимые строительные материалы. По заявке профсоюзного комитета телефонного завода, под руководством которого работает садоводческий кооператив, была выделена необходимая техника. Мост построили сами члены кооперативов. Все было сделано законно.
— Но ведь такая деятельность не соответствует уставу садоводческого кооператива, — настаивал Пономарев.
— Да, в уставе не записано, что кооперативы могут строить мосты. Но это и не запрещено уставом. А кому плохо от того, что проявлена инициатива, построен мост?
Все это вспомнил Анатолий Михайлович, положив трубку. «Честный, порядочный человек Пономарев. Хорошо работал на заводе. Имеет поощрения, награды за свой многолетний добросовестный труд. Но живет старыми представлениями, трудный процесс — перестройка, в том числе — изменение мышления. Особенно у пожилых людей, которые всю жизнь сами выполняли все предписания инструкции и требовали этого от других. Хотя далеко не все инструкции были обоснованными и целесообразными. В результате нередко возникал бюрократический формализм. Пономарев считает, что устав должен соблюдаться буквально. И все. Что за ограждение он обнаружил? Нужно поговорить с директором завода.
Уже начался рабочим день. Вошла, поздоровавшись, секретарь, положила на стол какие-то бумаги. Заглянула помощник по общему надзору Колчанова Е.П., но, увидев, что прокурор говорит по телефону, закрыла дверь.
Директор оказался на месте. Анатолий Михайлович сказал, что Пономарев обратился в прокуратуру с устным заявлением о незаконном сооружении на мосту ограждения.
— Молодец Пономарев, — сказал директор. — Бдит. Там действительно поставили ограждение, поскольку на мост въехал грузовик и чуть его не развалил. По просьбе профкома мы выделили сварщика. Работу его кооператив оплатил.
— Если от Пономарева поступит письменное заявление, к вам придет наш человек, тогда вы подготовьте, пожалуйста, официальную справку по этому вопросу.
— Хорошо.
«Если поступит заявление от Пономарева, нужно будет проводить его проверку: беседовать с председателем кооператива, работниками предприятия, другими лицами, выезжать на мост для осмотра выполненных работ. Сколько людей окажутся оторванными от дел! На Руси делали просто: того, кто писал донос или жалобу, и того, на кого она была написана, сажали в тюрьму до выяснения обстоятельств. Сейчас такой порядок, наверное, неприменим. Но было бы хорошо проводить проверку заявлений в присутствии заявителя. И если оно не подтвердится, все расходы за его счет. Возможно, желающих писать необоснованные жалобы поубавилось бы. Может быть, попробовать внедрить это правило в районе? Нужно поговорить в райкоме партии». Зачем заглядывала Колчанова? Наверное, у нее есть дело».
Анатолий Михайлович нажал клавишу «переговорника».
— Доброе утро, Елена Павловна. Вы хотели меня видеть?
— Да. Сейчас должен приехать ректор политехнического института. У них вновь пропали вещи студента. По первому случаю мы им направляли представление…
— Я помню, — сказал Анатолий Михайлович. — Они приняли меры?
— Нет, никаких. Он уже приехал.
— Заходите.
Анатолий Михайлович знал, что ректор института — известный ученый, заслуженный в науке человек. Он также знал, что ученые, особенно большие, как правило, недостаточно внимания уделяют хозяйственным, бытовым вопросам. Известно ему было и то, что вузовские ученые умеют очень хорошо говорить. Поэтому разговор с ректором должен быть сугубо деловым и юридически точным.
Дверь открылась. Колчанова пропустила вперед двух мужчин. Как оказалось впоследствии, это были ректор института и проректор по административно-хозяйственной части. Поздоровались.
— Вы меня извините, — начал разговор проректор, — но бороться с преступностью, это, по-моему, ваша задача. И милиции. А не ректората института. У нас другие проблемы. Мы учим студентов, готовим специалистов. И не надо путать эти функции. А ваш помощник требует нашего приезда к вам.
Анатолий Михайлович молча слушал проректора, внимательно глядя на него.