Читаем Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки. полностью

Можно с полной уверенностью утверждать, что культ личности имеет корни в сознании людей ещё с доисторических времён. Нелегко в современном человеке исправить те недостатки психики, которые ещё совсем недавно не были недостатками, а скорее достоинствами, с которыми люди жили миллионы лет и благодаря которым они вообще смогли выжить как биологический вид.

Сразу после перехода от охоты и собирательства к непосредственному воспроизводству основных продуктов потребления, произошла смена общественного строя, при котором единоличная власть верховного правителя была может быть и не единственно возможной, но наиболее эффективной и поэтому самой предпочтительной формой власти. В условиях компактного проживания первых земледельцев и неразвитости общественных отношений, на раннем этапе развития человечества, только единоличная власть, основанная на культовом сознании подданных, могла обеспечить порядок и соблюдение существовавших в древних сообществах моральных норм и правил поведения. Это происходило в разное время почти одинаково у всех народов, на всех континентах.

В древности культ личности, как правило, возникал из осознания одного лишь божественного происхождения правителя, даже без возвеличивания его личных качеств. Этого и не требовалось в те далёкие времена. Достаточно было, чтобы подданные верили, что их царь потомок богов, чем меньше простые люди знали о жизни царя, тем лучше. На некоторых правителей древности было даже запрещено смотреть простолюдинам.

Фараоны почитались египтянами, как полубоги, так как официально признавались детьми богов. В истории любого народа, населявшего в дохристианскую эпоху компактно ту или иную территорию, государство олицетворяли цари, которые также, как и фараоны считались либо потомками богов, либо «помазанниками божьими», правили от имени и по воле богов. Всегда в древности власть правителя подкреплялась его культом.

Иногда попытки создания культа нового властелина были успешными, иногда не очень. В последнем случае всё заканчивалось плачевно для правителя и династии.


На многих исторических примерах можно проследить этапы создания культа правителя, от его возникновения, до развития и иногда развенчания. Интересным иллюстративным примером является религиозный культ Атона, единого бога солнца, монотеистический культ, который был введён фараоном Эхнатоном и соответствующий ему религиозно-политический культ самого фараона. Фараон своей реформой фактически официально узаконил не только новую культовую практику в отношении нового бога, но и своё божественное происхождение, отождествив политический статус фараона, как правителя с религиозным статусом фараона, в качестве египетского бога. После смерти фараона все реформы были свёрнуты, а имя властителя было предано забвению – все упоминания о фараоне и его реформах были уничтожены, статуи разбиты, надписи о его правлении стёсаны с барельефов дворцов и храмов.

Лишь после возникновения в древнем мире государств-городов с демократической системой управления, когда граждане получили право (в некоторых случаях это была даже обязанность) участвовать в управлении государством, возникли методы манипулирования сознанием граждан. Тогда же в молодых демократиях на первое место вышли личные качества политических лидеров, а не их происхождение. Правителем мог стать наиболее достойный, по мнению граждан, а не по праву своего рождения.

Несмотря на то, что в ряде исторических примеров, к которым относятся, в том числе, наиболее известные – Афинский полис и Римская республика, демократия носила правовой характер и воля народа ограничивалась законом, решающую роль в принятии политических решений все равно играли демагоги — публичные лидеры отдельных политических группировок, предшественников будущих хорошо организованных политических партий. Аргументация демагогов в защиту своих доводов строилась на популизме, на пустых обещаниях, лести и заискивании перед толпой, обвинениях своих оппонентов в разных грехах, от общественно порицаемой политической безответственности и коррупции, до преступного сговора с врагами. Их политика строилась на самых низких и отвратительных инстинктах толпы. С течением времени, даже само слово «демагог» приобрело негативную окраску и стало применяться в отношении любого политика-популиста, старающегося создать себе популярность среди народных масс недостойными средствами (извращением фактов, лестью и подобными методами), используя эмоциональное воздействие на людей, вместо рациональных рассуждений.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Масса и власть
Масса и власть

«Масса и власть» (1960) — крупнейшее сочинение Э. Канетти, над которым он работал в течение тридцати лет. В определенном смысле оно продолжает труды французского врача и социолога Густава Лебона «Психология масс» и испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс», исследующие социальные, психологические, политические и философские аспекты поведения и роли масс в функционировании общества. Однако, в отличие от этих авторов, Э. Канетти рассматривал проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и обусловленности с проблемой власти. В этом смысле сочинение Канетти имеет гораздо больше точек соприкосновения с исследованием Зигмунда Фрейда «Психология масс и анализ Я», в котором ученый обращает внимание на роль вождя в формировании массы и поступательный процесс отождествления большой группой людей своего Я с образом лидера. Однако в отличие от З. Фрейда, главным образом исследующего действие психического механизма в отдельной личности, обусловливающее ее «растворение» в массе, Канетти прежде всего интересует проблема функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и людьми, объединенными в массе.http://fb2.traumlibrary.net

Элиас Канетти

История / Обществознание, социология / Политика / Образование и наука
Цивилизационные паттерны и исторические процессы
Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Йохан Арнасон (р. 1940) – ведущий теоретик современной исторической социологии и один из основоположников цивилизационного анализа как социологической парадигмы. Находясь в продуктивном диалоге со Ш. Эйзенштадтом, разработавшим концепцию множественных модерностей, Арнасон развивает так называемый реляционный подход к исследованию цивилизаций. Одна из ключевых его особенностей – акцент на способности цивилизаций к взаимному обучению и заимствованию тех или иных культурных черт. При этом процесс развития цивилизации, по мнению автора, не всегда ограничен предсказуемым сценарием – его направление может изменяться под влиянием креативности социального действия и случайных событий. Характеризуя взаимоотношения различных цивилизаций с Западом, исследователь выделяет взаимодействие традиций, разнообразных путей модернизации и альтернативных форм модерности. Анализируя эволюцию российского общества, он показывает, как складывалась установка на «отрицание западной модерности с претензиями на то, чтобы превзойти ее». В представленный сборник работ Арнасона входят тексты, в которых он, с одной стороны, описывает основные положения своей теории, а с другой – демонстрирует возможности ее применения, в частности исследуя советскую модель. Эти труды значимы не только для осмысления исторических изменений в домодерных и модерных цивилизациях, но и для понимания социальных трансформаций в сегодняшнем мире.

Йохан Арнасон

Обществознание, социология