Читаем Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки. полностью

У молодых девушек был популярен стиль «милитари»: одежда дополнялась военными деталями – поясами, пряжками, эполетами, накладными карманами.   На одежде делались аппликации или вышивки военной, или фашистской тематики.

Почти во всех странах с фашистским политическим режимом были популярны значки с государственным флагом и фашистской символикой. Использовалась бижутерия и ювелирные украшения также с фашистской или военной символикой, с портретом вождя. Такие украшения были как у женщин в виде значков и брошей, перстней, так и у мужчин в виде булавок и зажимов на галстук, портсигаров, визитниц, карманных сигарных или перочинных ножей, настольных сигарных гильотин.  В фашистской Италии были очень модны появившиеся тогда женские туфли на пробковых каблуках с фашистской или военной символикой на пряжках.

Государственная символика, уместная на торжественных мероприятиях, национальных и государственных праздниках, в фашистских государствах повсеместна. От татуировок на бритых лобках молодых итальянских девушек-футуристок, до гаечных ключей и садовых инструментов в магазинах Баварии. Это уже походит больше на массовый психоз, чем на патриотизм.

Иногда военные признаки в одежде появлялись ввиду обнищания населения во время войны и отсутствие материалов для пошива гражданской одежды. Шёлк шёл на парашюты, хлопок для производства боеприпасов, кожа на обувь для армии. Немки во время войны шили платья и даже нижнее бельё из парашютного шёлка, несмотря на то что подбор и присвоение парашютов жестоко карались в Третьем Рейхе. Часто женщины и мужчины носили вне службы военную форму по причине того, что гражданская одежда была им попросту недоступна. Это явления другого вида и к теме фашизма они, разумеется, не имеют никакого отношения. В рамках этой книги, для определения степени фашизации общества по внешним признакам, отражающимся в актуальной моде на одежду, обувь и аксессуары, имеет значение только добровольный выбор военного или фашистского стиля, при наличии в свободной продаже доступной альтернативы.

В Советском Союзе ещё до войны было престижно носить форменную одежду военного образца. Практически всё мужское население СССР было одето либо в военную, либо в гражданскую форменную одежду. Женщины, не имевшие возможности носить военную, милицейскую, железнодорожную и иную форменную одежду, шили блузки напоминавшие гимнастёрки, на которые в обязательном порядке крепились различные значки. На такой блузе-гимнастёрке обязательным был комсомольский значок, а также иные значки, при их наличии, разумеется. Например, после 1931 года престижным было носить значок ГТО и передовика производства, знаки какого-либо добровольного общества, существующего под патронажем государства (к примеру, ОСОАВИАХИМовский «Ворошиловский стрелок») и прочие знаки и брелоки. Милитари в советской женской одежде подчёркивалось строгой юбкой со складками, затянутой военным ремнём. Даже в жаркую погоду женщины на официальные праздники надевали сапожки вместо туфель, подчёркивая военный стиль своего наряда.

О соответствии моды настроениям в обществе очень точно высказался французский писатель Анатоль Франс: «Покажите мне одежду определённой страны, и я напишу её историю».

В фашистской Италии не ограничивались изготовлением детской военной формы. Было разработана полная полевая экипировка для детских военизированных организаций. Итальянскими оружейниками была создана специальная детская винтовка Moschetto Balilla калибра 5,6 мм. (уменьшенный клон «взрослой» итальянской винтовки Moschetto). Оригинальная Moschetto имела калибр 6.5 мм., её длина была 910 мм., а вес 3,2 кг. Детский вариант был не только меньшего калибра для уменьшения отдачи, но и короче (760 мм.), а также значительно легче. Детская винтовка создавалась инженерами-оружейниками вполне серьёзно, с учётом детской физиологии. Не для бутафории, а как реально применимое в бою оружие.

Отражением фашистского культа силы является также яростный антифеминизм и принижение роли женщины в обществе. Нацисты даже создали отдельный культ немецкой матери, признавая за женщиной лишь строго определённые социальные функции — деторождение, воспитание детей, обслуживание потребностей своего мужа. Лишая женщин реальных политических прав, нацистская партия провозгласила одной из главных задач — заботу о здоровье подрастающего поколения, защиту матери и ребёнка. По мнению нацистов, не будучи сильной и мужественной по своей природе, женщина не способна быть учёным, писателем, политиком, а её удел лишь традиционные для средневекового общества обязанности «кухня – дети – церковь».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Масса и власть
Масса и власть

«Масса и власть» (1960) — крупнейшее сочинение Э. Канетти, над которым он работал в течение тридцати лет. В определенном смысле оно продолжает труды французского врача и социолога Густава Лебона «Психология масс» и испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс», исследующие социальные, психологические, политические и философские аспекты поведения и роли масс в функционировании общества. Однако, в отличие от этих авторов, Э. Канетти рассматривал проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и обусловленности с проблемой власти. В этом смысле сочинение Канетти имеет гораздо больше точек соприкосновения с исследованием Зигмунда Фрейда «Психология масс и анализ Я», в котором ученый обращает внимание на роль вождя в формировании массы и поступательный процесс отождествления большой группой людей своего Я с образом лидера. Однако в отличие от З. Фрейда, главным образом исследующего действие психического механизма в отдельной личности, обусловливающее ее «растворение» в массе, Канетти прежде всего интересует проблема функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и людьми, объединенными в массе.http://fb2.traumlibrary.net

Элиас Канетти

История / Обществознание, социология / Политика / Образование и наука
Цивилизационные паттерны и исторические процессы
Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Йохан Арнасон (р. 1940) – ведущий теоретик современной исторической социологии и один из основоположников цивилизационного анализа как социологической парадигмы. Находясь в продуктивном диалоге со Ш. Эйзенштадтом, разработавшим концепцию множественных модерностей, Арнасон развивает так называемый реляционный подход к исследованию цивилизаций. Одна из ключевых его особенностей – акцент на способности цивилизаций к взаимному обучению и заимствованию тех или иных культурных черт. При этом процесс развития цивилизации, по мнению автора, не всегда ограничен предсказуемым сценарием – его направление может изменяться под влиянием креативности социального действия и случайных событий. Характеризуя взаимоотношения различных цивилизаций с Западом, исследователь выделяет взаимодействие традиций, разнообразных путей модернизации и альтернативных форм модерности. Анализируя эволюцию российского общества, он показывает, как складывалась установка на «отрицание западной модерности с претензиями на то, чтобы превзойти ее». В представленный сборник работ Арнасона входят тексты, в которых он, с одной стороны, описывает основные положения своей теории, а с другой – демонстрирует возможности ее применения, в частности исследуя советскую модель. Эти труды значимы не только для осмысления исторических изменений в домодерных и модерных цивилизациях, но и для понимания социальных трансформаций в сегодняшнем мире.

Йохан Арнасон

Обществознание, социология