Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки.

Ильин предлагал ввести в России жёсткий социальный отбор, поделив общество на патриотов и врагов. Первым предоставлять преимущество, вторых опускать на самые низшие ступени социальной и политической иерархии. Его последователи пошли дальше, предлагая попросту физически уничтожать несогласных. В развитие идей Ильина, у его последователей также можно обнаружить идеи о евгенической селекции, принудительной эвтаназии инвалидов и социальных изгоев, о создании «центров перевоспитания», по сути, концлагерей и много чего другого,  позаимствованного из теорий итальянского и португальского фашизма и практики немецкого национал-социализма.

 По мнению Ильина, русский народ не способен участвовать в управлении государством. Неспособность принимать государственные решения Ильин относил на особенности русского характера: «Русский человек не может думать, а только любить и верить». Позднее Ильин уточнил, что он имел в виду: «Русский народ должен только любить национального вождя и верить в Бога». Идеальное государство в его видении – это авторитарная фашистская диктатура на основе корпоративизма, во главе с национальным лидером, в которой особую роль занимают церковь и армия.

Ещё одним известным теоретиком классического русского фашизма является Константин Владимирович Родзаевский, идеолог и политический лидер созданной в 1931 году в Манчжурии «Русской фашистской партии».

Книги Родзаевского «Азбука фашизма» и «Тактика Всероссийской Фашистской Партии», изданные в Харбине в 1935 году, а также книга «Русскость российского фашизма», выпущенная из печати в 1938 году,  служат сегодня источником для написания новых фашистских программ современными ультраправыми политическими организациями. Доходит до прямого цитирования и включения в программные документы современных фашистских движений целых абзацев из трудов Родзаевского.

Если в России появится фашизм, то он не будет походить ни на итальянский, ни на нацизм, ни на франкизм. Он будет исключительно российским и современным.

Тревогу должны вызывать не группы молодых людей, марширующих со свастикой в чёрных или коричневых рубашках или хоругвями, на которых лик святого соседствует с человеконенавистническим лозунгом, с черепом и костями, а те реальные политики, которые, инстинктивно ощущая острые проблемы, стоящие перед обществом, используют их для создания себе популярности. Особенно те политики, которые в будущем непременно найдут совершенно новые формы воплощения фашистской идеи тоталитарного справедливого государства, не скомпрометированные предыдущими воплощениями фашизма в ранее существовавших человеконенавистнических политических режимах.

Чтобы не придумали для России новые фашистские теоретики и идеологии, в государстве, где всё должно быть правильно, где народ должен будет ликовать и одобрять, даже в красивой теории, если хорошо в ней покопаться, несогласных должны будут сажать в тюрьмы, исключать из университетов, выгонять с работы за неосторожно брошенную фразу или рассказанный анекдот.

Опасаться следует не тех, кто на кухне рассуждает о величии страны и исключительности её народа, не тех, кто выходит на улицу со свастикой на рукаве, а тех, кто на основе этого, в тиши своего рабочего кабинета уже сейчас создаёт новую русскую фашистскую доктрину. Эти «теоретики» создадут фашистскую идеологию не на основе скомпрометировавших себя националистских идей прошлого, а в красивой обёртке патриотизма, привлекательной для человека будущего постиндустриального мира. То, что такая доктрина будет создана у меня сомнений не вызывает, так как природа не терпит пустоты, а место для настоящего массового русского фашизма пока свободно (полагаю, не стоит брать в расчёт немногочисленные маргинальные группировки вроде «Памяти» и «РНЕ»).

И главное — новые русские фашисты не будут маргиналами, преследуемые властью. Это будут респектабельные и популярные в народе политики. Узнать их можно будет по их демагогии — они отождествляют себя с народом, говорят от имени народа и вызывают у большинства населения бурю восторга. Но прежде всего узнаваемы они по той ненависти, которой они заражают толпу.

Демократия зарождается, развивается и укрепляется в обществе очень медленно. Иногда на это уходят века и усилия многих поколений, но потерять демократию и связанные с ней гражданские свободы можно быстро, за несколько месяцев или даже недель. Фашизм в такой стране, как Россия, где отсутствуют вековые демократические традиции, может пидти к власти не только быстро, но незаметно для большинства населения, ещё задолго до того, как общество в полной мере осознает, что контроль над ним установила небольшая группа популистов.

Первыми жертвами русского фашизма, если таковой придёт к власти, станут наиболее прогрессивные слои общества: студенты и их преподаватели, журналисты и писатели, учёные, публицисты, художники, музыканты, философы, адвокаты. Всё по-настоящему ценное хрупко и гибнет первым.