Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки.

У современных русских фашистов очень странное понятие о патриотизме и православии.  Их цель – понуждение несогласных к любви к родине и любви к Богу и жестокое наказание тех, кто неправильно любит родину и Бога.

Практически неизвестные большинству россиян малочисленные фашистские боевые группы, считавшиеся ранее маргинальными сообществами, вдруг в период серьёзного политического кризиса осени 1993 года, оказались на первых ролях. Это ещё раз подтверждает тезис о крайней опасности скрытой фашизации социума, наличия в нём дремлющего вируса фашизма, готового проснуться в любой подходящий для этого момент, сразу после того, как в обществе ослабнет иммунитет вследствие экономического или политического кризиса.

В последнее время всё чаще звучат призывы к формулировке «национальной русской идеи» и созданию соответствующей «патриотической» государственной идеологии. Это начало фашизма, ибо в уже в самих этих призывах содержится стремление обезличить человека, сделать его средством в достижении чих-то политических целей.

 Стремление некоторых нечистоплотных политиков объединить россиян во имя некой «великой цели» опережает даже желание хоть как-либо внятно сформулировать эту цель. Цели у них нет, идеи нет, но есть неистовое желание срочно всех объединить. Объединяй и властвуй – так можно кратко сформулировать стремление любого фашизма, русские его разновидности, в этом смысле, не отличаются от других.

В нормальном обществе никакой единой национальной идеи быть не должно. Люди все разные, с разным мировоззрением, с разными устремлениями, различными убеждениями. Единственное, что их должно объединять – нравственный закон внутри каждого из них, о котором рассуждал прусский философ Иммануил Кант. Нормой в поведении людей должны быть: доброжелательность и стремление помочь соседу, а не подозрительность и агрессивность, любовь к своей родине и своему народу, а не к правительству, политическому лидеру или политическому строю. Нормальным является не фанатичная любовь к гипотетической родине, с которой фашистская пропаганда всегда отождествляет тоталитарное государство, а любовь к своему городу, к своим родителям, детям, совесть наконец.

Русский – это не особый генетически обусловленный психотип, а любой человек, кто говорит и думает на русском языке, относит себя к объективно существующей русской культурной общности, тот кто сам себя считает русским. При этом могут иметь место некоторые культурологические, религиозные и иные различия, значение которых вообще нивелируется в здоровом современном обществе.

Малоросс Николай Гоголь, от которого литературоведы ведут начало великой русской классической литературы,  Пушкин,  в венах которого текла польская, малоросская, эфиопская кровь (и невозможно даже точно определить процент русской),  признаваемый самым известным русским поэтом и создателем современного русского литературного языка – разве  их не стоит считать русскими? Аналогичные примеры можно приводить в отношении разных народов, стран и континентов, очень и очень долго.

Самое ужасное, что среди националистов, рассуждающих о «русской душе», «русском характере» и необходимости объединения на основе некой общенациональной идеи, есть немало серьёзных политиков и общественных деятелей. Внешне благопристойные, но, когда речь заходит о «русской национальной идее», они буквально, как с цепи срываются, переходя на визг. Все наукообразные рассуждения о величии «загадочной русской души», о необходимости восстановления в Российской Федерации главенства великороссов, о возрождении «Святой Руси» на основе традиций и православия – фашизм в чистом виде.

Председатель фашистской Национально-республиканской партии России Николай Лысенко в 1993 году стал депутатом Госдумы. В российских регионах более трёх десятков националистов, за короткий период с 1992 по 1996 год, стали депутатами региональных представительных органов власти. Угроза того, что фашизм в современной России может прийти к власти парламентским путём, вполне реальна.

Этатизм вошёл в политическую реальность в качестве «модной» составляющей различных политических идеологий. С различных трибун стали слышны призывы к смене государственного устройства, а по сути, к смене государственного строя путём конституционного переворота – ликвидации федерализма в России и созданию единого унитарного государства. Эта дорожка в фашистский ад тщательно мостится благими намерениями – вертикальная  иерархия власти и жёсткая подчинённость всех губерний единому политическому центру в Москве преподносится как защита от возможного развала страны вследствие центробежных тенденций и сокровенного желания региональных элит обособится политически и экономически, вплоть до полного отделения от России.