Гиль-гуль

Завтра — первое сентября, Лена с Вероникой ведут детей в первый класс, все в сборах. Дети моих подруг напоминают мне их неудачные романы: у маленького Габика все чаще мелькает хитрая односторонняя ухмылка Миши Кациевского, а Катюха — вообще копия папочки, и главное — характер, ничего от Вероники. Мне скоро тридцать, вроде как пора заводить семью (что же еще делать в Израиле?). Страшно представить себя с детьми от своих бывших любовников, даже от тех двух-трех, кого вроде бы и любила. Еще хуже — и детей, и их самих, каждый день, рядом. На днях был день рождения у Катюхи, и, как обычно, вслед за Хармсом констатирую: дети — гадость! Почему-то все детские праздники, на которых мне довелось побывать, развивались по одному и тому же сценарию, несмотря на все усилия родителей-энтузиастов. Примерно через час от начала праздника дети-гости начинают ломать подарки именинника, потом закатывают истерики родителям, что тоже хотят быть именинниками. А игры-лотереи с призами за прочитанный стишок или отгаданную загадку их не волнуют, им подавай большущие коробки виновника торжества. Тогда детишек сажают за сладкий стол, и они жуют пирожные вместе с соплями. Одна семилетняя девочка, с виду ангел, завела трех мальчишек помладше в ванную и давай дергать их за письки, другая толстая девочка нашла торт для взрослых, с коньяком, и сожрала его. Ей стало плохо, она облевала новый диван. Я плохо помню свое детство, наверное, многие плохо помнят, потому что это довольно противно. Короче, мрак, и хватит о детях. Вчера мы с Мариком заезжали к его приятелю Максиму, который служит охранником могилы Самуила-пророка. Могила — на вершине высокой горы, самой высокой в окрестностях Иерусалима. Раньше я там никогда не была, потому что это уже арабские территории. Святое место евреев окружено арабскими деревнями, а сама гробница Самуила находится внутри большого запущенного здания, которое было построено в средние века крестоносцами и называлось церковью Святого Самуила. Во времена турецкого господства к ней пристроили мечеть, а потом в подвале евреи сделали синагогу. Поэтому сейчас в одном здании молятся евреи и арабы. Мы поднялись на крышу мечети, вид потрясающий, Иерусалим — как на ладони, видны все окрестности, даже Мертвое море и Тель-Авив. Возможно, у меня наметился очередной роман, хотя, казалось бы — почему Максим? Почему друг Марика? А Марик неделю назад сделал мне предложение, ответа не получил, но, кажется, думает, что я его невеста?! Похоже на то. Интеллигентный, умный, обаятельный. Предупредительный. Особенно в постели. Издал сборник стихов. А я решила соблазнить его друга. Даже не друга, так, приятеля, шомера с кевера (сторожа с могилы). Я давно не встречала таких больших и наглых мужчин, это возбуждает, даже его несуразные манеры. Он из Николаева, вроде был там женат, но уехал один. Главное, собиралась ведь не писать об интимном, но… не вычеркивать же теперь. Поэтому продолжаю. Он возбуждает меня (Марик — уже нет, к сожалению). Когда я смотрю на него, нервничает, сразу закуривает. Рассказывает дурацкий анекдот. В нем много настоящей, животной энергии, и он тоже воспринимает меня как самку, он не может быть равнодушным, светским. Когда на крыше я подошла и стала рядом с ним, он напрягся всем телом, когда положила руку на перила, невзначай коснувшись его руки, он отдернул ее и, бросив на меня какой-то безумный и растерянный взгляд, тут же спросил, когда наша с Марком свадьба. Я рассмеялась и оставила свой телефон. Никакой свадьбы. Позвони. Если хочешь. Конечно, хочет, мы оба хотим. Все это будет, разумеется, ненадолго, потому что влюбленность — это единственное состояние, в котором мне нравится пребывать. «И что же дальше?» — волнуются мои подруги. Да не важно, лишь бы не детские праздники. Кстати, хорошо, что он сидит на этой высокой горе, на территории, и живет где-то там неподалеку, на севере, кажется, в Рамот Эшколь. Не надо его никому показывать, они же сожрут меня после Марика (год с Мариком — уже почти семья). Позвонит? Надо было взять его телефон, подумает еще, что у меня квартира в Рехавии, я же не сказала, что снимаю… нет, не идиот же он. Так. Перечитала написанное. Все вышеизложенное смело можно назвать дневником б…ди.