Гильдия темных ткачей

Умирать, чтобы дать шанс Валанте? Чушь. Бежать! - требовал здравый смысл.

Но Шу? Она погибнет или станет куклой темного! - трепыхалась совесть.

Бежать, к ширхабу… - здравый смысл тянул скорее прочь.

Цыц! - Дайм прекратил неуместный спор. - У нас есть шанс. А нет - я все равно не оставлю Шу”.

Он шепнул короткую формулу и со свистом втянул воздух: дальше некогда будет дышать. В груди раскручивалась тугая пружина последнего, тщательно упрятанного даже от самого себя заклинания. Мир подернулся дымкой, замедлился. Магия темного превратилась в четкую схему: нити, узлы, точки сопряжения… Вот оно! Удар - сюда!

В тот миг, когда темное пламя взревело, влетая в башню Заката, магическая аура слетела с Дайма, оставив высохшего старика бессильно хватать ртом воздух.

Последним, что видел Дайм-маг, была радуга. Слепящее разноцветье обвило одним концом Рональда, другим - его слугу-нежить. Между ними зависли песочные часы Равенства и Братства. Вся магия в пределах досягаемости заклинания хлынула в бездонную дыру умертвия: уравнять магистра и мертвеца. Слепящий шар ало-фиолетового огня с треском собрался вокруг Рональда, вспыхнул… и погас.

“Получилось…” - выдохнул Дайм и улыбнулся обрушившимся безмолвию, серости и пустоте. Рональду придется забыть о желанной добыче: Часы связали его по рукам и ногам.

- Багдыр`ца!

Бастерхази обернулся, не в силах поверить, что светлый решился расстаться с даром ради… да ради чего угодно! В одном взгляде Рональда уместился трактат “Улыбка висельника, или о подготовке материала для сотворения умертвия высшей ступени”, за особую жестокость запрещенный даже среди Красных Драконов.

- Мечтай, - ухмыльнулся Дайм из последних сил.

“Светлая, помоги ей! Пусть у Шу получится!”

Теперь он мог только надеяться, что Шуалейда завершит ритуал раньше, чем Рональд сумеет развязать Пуповину. По сути, ему уже все равно - жизни осталось на считанные минуты. А дальше… сделать из императорского сына нежить не позволит Печать, зато сашмирский посол получит свое воздаяние кровью. Смерть - не страшно. Потерять магию, вот что хуже смерти. Не слышать, не видеть, не иметь возможности даже спрятать от врага боль и ужас.

Дайм смотрел, как маг морщится, дергается, делает бессмысленные пассы, кричит - и думал: смешно! Но сил смеяться не было, да и не хотелось. Только отдохнуть в тишине и покое.

Шуалейда шера Суардис

Едва Шу коснулась шкатулки, та распахнулась, чуть не переломав пальцы, вырвалась и взлетела. Волна скрежета захлестнула Шу, отдалась болью, сбила дыхание. Черно-алый смерч с торжествующим воем закружил по комнате, нащупывая жадным ртом-воронкой добычу. Тут же в башню влетел поток смерти и огня, слился со смерчем, потянулся к Шу… Оцепенение сковало её, но лишь на миг. Источник взорвался лилово-голубыми щупальцами, пророс сквозь нее диковинным цветком. Потоки запели, наполняя ее непривычной, пьяной мощью.

Она еле успела вздохнуть, как внутренности скрутило отчаянием, краски выцвели. Показалось - она древняя, одинокая старуха, в затылок которой дышит смерть…

“Дайм? - крикнула она, уже понимая, что ответа не будет. - Ты где? Дайм!”

Она дернулась проверить звереныша на плече, но рука натолкнулась на холодное стекло. Колба упала, брызнув осколками и темной кровью.

“Дайм! - паника захлестнула Шу, требуя сровнять с землей хоть весь город, но найти любимого. - Где ты? Ответь же!”

Ужас и боль потери взорвались в Шу, остановили сердце, вытеснили мысли, растворили её в фиалковой крови Источника. Тысячью побегов, тысячью щупалец она выметнулась из башни: найти Дайма!

Сумбур звуков, запахов, ощущений закружил в красковороте и сложился в карту - подробную, словно на столе главнокомандующего. В одно мгновение она увидела Риль Суардис, пронизанный жилами магии - от толстых вен до тончайших капилляров - и два его сердца, две башни. Увидела легендарные Часы Равенства и Братства, четыреста лет назад остановившие Ману и позволившие завершить войну со Школой Одноглазой Рыбы. Увидела Дайма, ради нее отдавшего магию и жизнь, и Рональда, медленно, но верно распутывающего мудреное заклятие. Увидела бело-лиловые пятнышки на своих руках - последние капли дара, последние капли крови светлого, смешанные с ее кровью, и увидела исчезающе тонкую нить вероятности - еще раз изменить судьбу, а может, наоборот, выпрямить?

Озарение прогнало панику и вернуло Шу в реальность: смерч почти добрался до нее, навис над головой.

“Прочь, на место!” - велела Шу, указывая на центр опалового круга. Смерч промедлил, словно в недоумении, но воздушные потоки смяли его, скрутили тугой спиралью и вплавили в мрамор, вытянули ало-черные нити и завили в не ведомые ни одному гному знаки.