Гилгул

– Надо просто свыкнуться с ней. – Ангел опустился на ковер рядом и посмотрел ему в глаза. Заговорил тихо, увещевающе. – Сначала она станет слабее. – Словно теплая морская волна накрыла напряженное тело Царя, принеся с собой облегчение. Боль действительно пошла на убыль, и Аннон наконец получил возможность вздохнуть полной грудью. – Потом еще слабее. – В теле осталось лишь невнятное напоминание о только что пережитом страдании. Досадливое, но легкое, словно укус москита. – А со временем она исчезнет вовсе. – Аннон вдохнул, медленно, наслаждаясь блаженством спокойствия. – Видишь? Я не уменьшал твою боль, просто на минуту сделал ее привычной. Сейчас твое тело не испытывает страданий. Но боль осталась. Посмотри, вот она. – Ангел коснулся бесцветным пальцем груди Аннона, и тот вдруг заметил, что его тело тоже становится мутновато-прозрачным. Там, где должно было биться сердце, пульсировал черный сгусток, похожий на медузу. – Это твоя душа, – объяснил Ангел.

– Почему же она черна, Ангел? – изумленно прошептал Аннон.

– Потому что ей больно, – просто ответил тот.

– А… у Царя Иегудейского, Дэефета, она тоже черная?

– Да, – кивнул Ангел.

– Тогда в чем же между нами разница?

– В причине. Твоя душа черна болью, душа Дэефета – страхом. Но Царь Иегудейский привык к страху и не чувствует его. Привыкни и ты к боли. Освободи свою душу, Гончий, и боль исчезнет. Она станет частью тебя. Как мысли. Как рука или нога. И тотчас все нахлынуло вновь. В грудь Аннона словно вонзился ржавый меч, провернулся с хрустом, сокрушая ребра и внутренности. Но теперь, после короткого отдыха, боль показалась стократ сильнее. Лицо Царя стало пепельно-серым. Аннон опять задохнулся, рухнул на бок, заворачиваясь в плащ, стискивая до скрипа зубы и все равно не находя сил задержать в горле хриплый, захлебывающийся вой.

– Свыкнись с ней, – напомнил Ангел. – Это просто. Забудь о боли, и она исчезнет сама собой.

– Я не могу… – простонал Аннон.

– Ты научишься. – Ангел поднялся. – Со временем.

– Когда это все закончится? Скажи мне! Ты ведь знаешь… – прошептал Аннон онемевшими губами.

– Нет, – Ангел улыбнулся грустно. – Я знаю лишь немногим больше, чем ты. Каждый раз тебе дается возможность выбора. И ты делаешь его. Он приближает тебя к победе или удаляет от нее.

– Но ты же можешь подсказать мне… – закричал Аннон. – Ты можешь! – Страдание, прозвучавшее в его крике, могло бы расколоть небо. – Ты ведь мой Ангел! МОЙ!

– Да, я твой Ангел, – согласился тот. – Но выбор дается тебе не мной, а Господом. Ты сам должен сделать его. Сам, без чьей-либо помощи. Возможность выбирать путь – это единственное, что вы, люди, получили от Творца в безраздельное пользование. Последние слова прозвучали уже сами по себе. Ангел исчез. Аннон опрокинулся на спину, сжался в позу эмбриона, подтянул ноги к груди и закричал от боли и отчаяния…

***

В эту секунду на пустынной горной дороге Нафан остановил своего ослика и оглянулся на виднеющийся у самого горизонта, в разломах Галаадских гор, аммонитянский город Раббат».

***

Противно тренькнул звонок таймера. Саша оторвался от чтения, отложил книгу, взял большую тарелку, выложил на нее яичницу, нарезал хлеба и налил молока. Критически осмотрел свой скромный холостяцкий ужин и подумал о том, что с большим удовольствием съел бы котлету. Но котлет не было, котлеты будут завтра, а кушать, однако, хотелось именно сейчас. Саша подсел к столу и принялся есть. Он как раз поднес ко рту первый кусок, когда раздался нетерпеливый звонок в дверь. «Это называется «закон подлости», – подумал Саша и посмотрел на часы. Со времени их разговора с Андреем прошло всего-то одиннадцать минут. Странно, не успел бы Андрей добраться за такое время. Ну, конечно, если в его распоряжении не имелось личного вертолета. Саша отложил вилку и пошел открывать. Это все-таки был Андрей. Он выглядел запыхавшимся и всклокоченным.

– Где? – спросил с порога, даже не поздоровавшись. – Книгу… Покажи! Приятель задыхался и от этого говорил предложениями длиной в одно слово.

– Пойдем, – кивнул Саша. – Как тебе удалось так быстро доехать?

– Частника. Взял, – отмахнулся тот, стаскивая туфли и одновременно лихорадочно срывая с тощей шеи шарф. – Заплатил. За скорость. Они прошли в кухню. Саша указал на стул:

– Присаживайся, – и сел сам. – Чаю хочешь?

– Книгу, – умоляющим тоном протянул Андрей. Саша, пробормотав: «Одно другому не мешает», подвинул Андрею книгу, а сам занялся ужином. Андрей несколько секунд восторженно рассматривал фолиант, затем осторожно, затаив дыхание, взял его в руки. И только спросил сдавленным шепотом:

– Ты рядом с ним ешь?

– А что мне делать? – удивился Саша. – Читал, пока готовил.

– Ты же мог жиром на нее попасть, – почти простонал Андрей. – Жи-иром! – Он открыл книгу, полистал, рассматривая титул, достал из кармана мощную лупу. Затем открыл какую-то известную только ему страницу, отыскал нужную строчку, провел по ней пальцем, выдохнул с отчаянием человека, убитого рухнувшей надеждой: – Подлинник, – и тут же горячо воскликнул: – Продай!