Гилморн

Больше ему не удалось полежать тихо и безучастно. Следующий завалил его на спину, и теперь Гилморну пришлось потруднее. В этой позе тело его больше отзывалось, напрягаясь до боли и дергаясь в спазмах болезненного наслаждения. Мужчина нежничать не собирался и отымел его по полной программе, в лучших традициях изнасилования, так что эльф не переставал стонать и вскрикивать. Потом были другие, для Гилморна все слилось в одну жаркую волну острого, сладострастного удовольствия, в равных частях перемешанного с болью, ломотой в костях, ноющими мышцами ног, живота и ягодиц, солоноватым привкусом на губах и упоительным сознанием своей окончательной и бесповоротной порочности. Еще два раза он кончил сам — один раз не выдержал и дотянулся до своего члена, пока его трахали сразу двое, положили на бок, один лег сзади и вошел в него, придерживая за бедра, второй встал на колени перед его лицом, и Гилморн, не дожидаясь приказания, взял в рот его член. Второй раз юноша с длинными светлыми локонами (имя его было Тэннар, так к нему обращались), прежде чем овладеть им, принялся ласкать его член губами и языком с большим искусством, и через пару минут эльф просто забился в оргазме, извергаясь ему в рот. Это был один из двух самых молодых членов (членов?) шайки, на них эльф еще раньше обратил внимание, когда они только пришли в лагерь — юноши с длинными луками, с которыми они явно умели обращаться, оба довольно миловидные, стройные, одетые не без щегольства. Теперь Гилморну было совершенно ясно, что именно с ними забавляется вся шайка, когда под рукой (под рукой?) нет пленников. Ну да, суровые лесные жители не считают однополое сношение мужеложством, если трахают они сами, а не дают трахать себя…

Когда очередной мужчина поставил его на четвереньки, и Гилморн случайно поднял голову, он нисколько не удивился, увидев, как неподалеку второй мальчик ублажает ртом голого главаря. Эльф не отрывал глаз от этой картины, завороженно глядя, как огромная головка члена появляется и исчезает между губами юноши, как по ней пробегает ловкий язычок, как темные волосы рассыпаются по могучим бедрам. Человек сзади пялил его уже минут десять и никак не мог кончить, похоже, его тоже отвлекал этот вид, он двигался все медленнее, бессознательно повторяя тот ритм, в котором скользили губы юноши, заглатывая здоровенный орган. Потом началось кое-что еще более интересное.

Главарь сел и поднял юношу за плечи.

— Снимай все и ложись, — приказал он ему.

Тот дернулся, в глазах его появился испуг.

— Нет, Инхальм, не надо, пожалуйста! Ты же обещал! — взмолился он жалобно.

— Я не обещал, что никогда тебя не трону.

— Пожалуйста! Позволь, я сделаю это ртом, ты не пожалеешь! — юноша склонился к его животу, но главарь его оттолкнул.

— Ты будешь делать, как я хочу, — сказал он жестко, почти грубо. — Давай, ложись!

Юноша медлил, и мужчина стиснул его плечо и добавил:

— Послушай, Найси, неволить тебя я не буду. Не хочешь мне подчиняться — можешь идти на все четыре стороны, никто тебя не держит.

Юноша посмотрел на него полными слез глазами, но главарь оставался непреклонен. Эти дрожащие губы, намокшие от слез пушистые ресницы могли растрогать кого угодно, кроме смертного, охваченного вожделением. Молодой человек всхлипнул, опустил голову и принялся расстегивать рубашку.

— Быстрее, — велел главарь, глядя на него огненным взглядом. — Кто-нибудь, дайте ему еще вина.

Юноша выпил из поднесенного меха, снял рубашку. Не в силах дождаться, пока он сам разденется, Инхальм нетерпеливо повалил его лицом на землю и принялся стаскивать с него штаны. Найси не сопротивлялся, только дрожал и всхлипывал. Но когда мужчина обхватил его за бедра и подтащил к себе поближе, он вдруг вскрикнул и попытался вырваться.

— Держите его, — раздраженно приказал Инхальм.

Крепкие руки прижали юношу к земле. Главарь облизал два пальца и ввел их между ягодиц молодого человека. Тот дернулся и весь напрягся, как натянутый лук. Гилморн слышал, как он шепчет еле слышно:

— Не надо, не надо, пожалуйста…