Гилморн

Люди расселись и разлеглись возле костра, развязали мехи с вином. Стоять остались только Гилморн и главарь.

Эльф не поднимал глаз, боясь, что в них слишком ясно читается вожделение и покорность своей участи.

Человек, заложив руки за спину, прошелся мимо него.

— Интересно, что же привело в наши края эльфа, — сказал он, останавливаясь перед Гилморном.

— Я путешествую, — коротко ответил тот, все так же устремив глаза в землю.

— Куда и откуда?

Гилморн поднял голову и с вызовом посмотрел на человека.

— Ты притащил меня сюда, чтобы поговорить о моем путешествии?

Разбойники засмеялись, и главарь вместе с ними.

— Я смотрю, ты не только красавчик, но и большой нахал, — сказал он, все еще смеясь. — Ну что ж, давай поговорим о твоем выкупе. Я уже сказал, что ты можешь заплатить его сам, — он подкрепил свои слова выразительным взглядом и тоном.

— Тогда скажи, чего ты от меня хочешь, — все так же вызывающе произнес Гилморн.

— Сдается мне, что ты и так знаешь, — насмешливо ответил ему человек. — И сдается мне, что ты сам не против.

Эльф покраснел и отвел глаза. Он не думал, что его так легко раскусить.

Человек подошел к нему вплотную, так что их разделяла ширина ладони, не больше, и эльфу показалось, что он через одежду ощущает жар тела смертного.

— Ты не так уж невинен, правда, эльф? — продолжал главарь. — Я же видел, как ты на меня смотрел. Ты хорошенький, как девушка, такие, как ты, любят сильных мужчин с большими членами.

Гилморн вздрогнул и закрыл глаза, пронзенный внезапной судорогой желания. Непристойные, грубые выражения возбуждали его до безумия.

Одной рукой человек схватил его за талию и притиснул к себе с поистине медвежьей силой, другой задрал ему подбородок и наклонился к уху.

— Я скажу тебе, чего я хочу, — хрипло сказал он, его горячее дыхание обжигало щеку Гилморна. — Я хочу всунуть свой член в твою сладкую упругую попку, даже если это разорвет тебя пополам, и спустить в тебя, пока ты будешь заходиться криком.

Сейчас он меня поцелует, подумал эльф, весь дрожа, но человек сделал кое-что другое. Он вдруг высунул язык и сладострастно провел им по щеке Гилморна.

«Эру милосердный, я сейчас потеряю сознание…»

— Ты так уверен, что заставишь меня кричать? — прошептал эльф, не открывая глаз. Его охватила жаркая истома, колени ослабели, а внизу живота все словно скрутило в тугой узел.

— Заставлю, не сомневайся, — человек, усмехнувшись, взял его руку и прижал ее к своему восставшему члену. Даже через одежду Гилморн чувствовал, какой он горячий — и какой огромный, под стать всему телу смертного.

— Это и есть мой выкуп? — спросил эльф, поднял ресницы и посмотрел на человека бесстыдным взглядом, соблазнительно приоткрывая губы и слегка сжимая пальцы на его члене. Прозвучало это более чем двусмысленно и ужасно пошло.

— Это еще не все. Потом ты ляжешь под каждого из моих ребят, будешь послушным и нежным, будешь делать все, что тебе скажут, и дашь им трахать тебя во все дырки, пока у тебя сперма из ушей не польется. Вот цена твоей свободы, эльф.

Человек снова коснулся языком его кожи, на этот раз мочки уха, в которую была продета мифриловая сережка с аквамарином, прикусил ее зубами.

— А если я откажусь? — несмотря на свое возбуждение, Гилморн не мог отказать себе в удовольствии подразнить человека, разжечь его нетерпение.

— Мне бы не хотелось тебя принуждать. Мы обычно не развлекаемся с пленниками, но эльф, да еще такой хорошенький и с такими блудливыми глазами — слишком большое искушение.

Смертный ловко увильнул от ответа. Впрочем, Гилморн зашел уже слишком далеко, чтобы отказываться. Сопротивляться следовало еще на дороге, но уж никак не сейчас. Без сомнения, смертный имел в виду: «Не хотелось бы принуждать, а придется». Вряд ли они откажутся от удовольствия. В сущности, неважно, что он скажет, «да» или «нет», его судьба уже предрешена. Однако ему почему-то хотелось услышать это из уст человека.

— И все-таки? — упрямо сказал он.

— Попробуй откажись, и сам увидишь, — смертный окинул его жадным взглядом, раздевая глазами.

— Возьмешь меня силой?

— Да, если ты этого хочешь. Прикажу ребятам тебя держать и изнасилую. Засажу так, что твоя маленькая тесная дырочка будет неделю сочиться кровью. Любишь грубость, эльф? Нарочно дразнишь меня, чтобы посильнее завести?

— Куда уж сильнее, — Гилморн усмехнулся, проводя ладонью по напряженной плоти в паху человека.

— Похотливая сучка, — сказал человек с отчетливым восхищением в голосе и оттолкнул его от себя. — Давай, раздевайся, не тяни время!

«Вы тут все кончите только от того, как я буду штаны снимать», — злорадно подумал Гилморн. «Посмотрим, кто еще кого оттрахает!»

— Я думал, у вас, смертных, мужеложство считается грехом, — эльф не удержался от язвительного замечания напоследок, начиная расстегивать застежки своей туники.

— Откуда ты, эльф? В наших краях никто не считает грехом отпялить красивого мальчика. Особенно если тот сам подставляет задницу.