Гильотина для госпитальера (сборник)

Действительно, в её представлении именно таким должен быть рай у ни на что не годных, выпавших из жизни импотентов. Ей казалось странным, что Динозавр выбрал такое место. С другой стороны, после истории с Чёрным шаманом он вряд ли остался тем же твердокаменным майором Форстом, которого она знала, и даже немножко любила и ненавидела, которому не раз желала сдохнуть и с которым не один изумительный час провела в постели под аккомпанемент сенсорусилителей.

Быстро сгущалась тьма. На Монтане ночь овладевает миром в считанные минуты. Пенелопа знала, что скоро небо станет чёрным, как в Космосе, и на нём выступят россыпи голубых мерцающих звёзд.

— Идиллия, — презрительно повторила она и направилась к дому майора Форста.

В посёлке было пусто. Жители прятались по своим домам, и их, похоже, совершенно не интересовало, что творится в окружающем мире. По дороге Пенелопе встретилась высокая, белокурая женщина, килограммов под сто весом. Она тащила пакет с какими-то загадочными плодами. Пенелопа вдруг поняла, что эти крючковатые, отвратного вида разноцветные плоды ничто иное, как экзобананы. Женщина настороженно поглядела на офицера ФБР, пожала плечами и исчезла в парке.

— Ну, Динозавр, старый трупоед, — прошептала она, подходя к владениям майора Форста, — сейчас я тебя порадую.

Маячки охранных систем на ограде слабо поблёскивали, они были в режиме ожидания. Значит, охрана здания и территории не действовала. Напрашивался вывод — хозяин зашёл в дом и забыл включить систему, что было не в традициях майора Форста. Впрочем, после объятий Чёрного шамана он вполне мог стать полным раздолбаем.

Пенелопа ступила на порог. Дверь распалась искрящимися осколками и восстановилась за её спиной.

Она вошла в гостиную.

— Пришла за смертью, — послышался знакомый голос. — Я искал тебя. Сила у меня. Псы у моих ног. Я счастлив.

Пенелопа потянулась к разряднику на поясе, но, получив мощный психокинетический удар, упала на пол…

* * *

Сразу после беседы о «распадниках» Сомов решил познакомить Филатова с несколькими больными, наиболее типичными в своих клинических проявлениях. Они сидели на командном пункте госпиталя.

— Вот смотри, — говорил Сомов, вызывая на экране всё новые и новые картинки. — Все «распадники» находятся в одиннадцатом автономном блоке для особо опасных заболеваний.

Одиннадцатый блок висел отдельной секцией, и попасть в него можно было только при помощи шлюпки. При возникновении особой опасности его всегда можно было отфутболить от госпиталя и даже взорвать.

— В одиннадцатом у тебя были пациенты с» болезнью памятников», — произнёс Филатов.

— Было дело. Большинство палат, оснащённых аппаратурой высокой защиты, занято. Что будет, если хлынет новый поток пациентов? — вздохнул Сомов. — Смотри, — он щёлкнул на гуглопульте клавишей. — Михаил Николаевич Греков, сорок лет. Диспетчер транспортной сети Степи. Возникший вокруг него полтергейст едва не стал причиной крушения туннельника. Голографический блок компьютера, отвечающего за безопасность движения, разлетелся в диспетчерском пункте, где дежурил Греков. Чудом не произошло аварии.

— Но диспетчерский комп имеет трёхуровневую защиту, — недоверчиво произнёс Филатов.

— Да. И по всем уровням будто волна прошлась, перетрясая основные команды и внося в них ошибки. С тех пор Греков изредка нащупывает контакт с действительностью. Где находится — понимает с трудом. Бредоподобные фантазии четырёхмерного уровня.

— Что это значит?

— Некоторые душевнобольные начинают, как им кажется, воспринимать не трёхмерный, а четырёхмерный пространственно-временной континуум. Естественно, все меры длины и времени, все расстояния теряют свой смысл.

— Они действительно воспринимают четырёхмерный мир?

— Трудно сказать. Не исключено… Палата семнадцать. Олеся Пащенко, двадцать пять лет. Во время полтергейста пострадала её семья. Грудной ребёнок получил ожоги, неопасные для жизни.

Филатов посмотрел на красивую молодую женщину, тело которой было обвито эластонитями повышенной чувствительности, принадлежащими аппарату-диагносту, сострадательно покачал головой:

— Смотри ты, какая молоденькая… Жаль!

— Павел Серебряков, восемнадцать лет. Курсант Военно-космической академии. Его скрутило в классе спецтренажеров. Перекрученный тренажёр, расколотый диагност в гравикамере — всё, больше последствий не было. На контакт не идёт. Бред преследования. Якобы чёрная сущность стремится опутать его и утянуть в ад. Дальше?

— Хватит.

— Остальные случаи схожие. Во время их нахождения в госпитале зафиксировано четырнадцать случаев полтергейста. Кстати, эти энергии глушатся полями нейтрализации, но не до конца.

— Значит, у них эфиродинамическая природа?

— Вряд ли. Из всех случаев самый опасный — с диспетчером. Там могли быть реальные жертвы. Но ничего такого, как в «Парящей лисе». Там полтергейст покуражился вовсю. Наши случаи куда слабее.

— Слабее, сильнее, — нахмурился разведчик. — Главное — это существует. И что это такое?